Что такое идея и как она «работает»?

И этот смысл может быть понят и раскрыт только тем интеллектом, который его создал, а не кем-либо посторонним. (Посторонний в принципе не имеет к нему доступа). Вот почему, раскрывая этот смысл, наше сознание буквально вынуждено перевести это идеальное (сгусток смысла) – понятное только ему самому, сознанию – в нечто материальное, понимаемое не только им самим, но и сознаниями остальных членов сообщества (посторонними). И таким материальным, конечно же, являются либо произносимые слова, либо видимые нашим зрением знаки письменности, выражающие смысл новоявленной идеи. Они – как материальные знаки – могут быть восприняты материальными органами наших чувств, а затем представлены в сознание, – опять же в виде идеального (знания) – поняты им и даже помещены в память.

Как видим из изложенного, процесс возникновения новизны есть волнообразный

процесс постоянного «перетекания» материально образованного в идеально образованное, а идеально образованного в материально образованное и т. д. (Не напоминает ли это нам нечто квантово-механическое, происходящее на уровне микрочастиц материи, в чем неустанно пытался разобраться Р. Пенроуз, и на что мы уже указывали в начале пункта 2.

В.Вторая тайна,

связанная, скорее всего, с первой: есть ли «переходное звено» и что оно собой представляет, если оно все же есть?

Как мы увидим далее, загадочность возникновения нашего продуктивного мышления на тайне самоорганизации нейронов нашего мозга не заканчивается. Она распространяется на поиск так называемого «недостающего» или «переходного» звена в развитии высших приматов в существа разумные. Почему мы так думаем?

По моему мнению, совсем даже не исключено, что мы до тех пор будем искать переходное звено, пока не поймем, что искать его надо не в археологии, не в палеонтологии и не в антропологии, а в нашем мозге, в нашей вдруг возникшей способности создавать идеи. (Как мы вдруг

– в какой-то неожиданный для нас момент – создаем идею, так и Природа вдруг – в какой-то момент нашего доисторического развития – наделила одно из своих чад способностью создавать идеи). Она-то, эта способность и послужила «переходным звеном», внедренным – скорее всего, в результате передаваемой по наследству судьбоносной мутации – в повседневную жизнь человекоподобного существа.

Так что «переходное звено» – это весь тот период времени, и все те преобразования в человеческом сообществе, когда эта мутация (и мутации, впоследствии вызванные ею), зародившись в геноме одного человека (Адама или Евы, а скорее, «Митохондриальной Евы»), передавалась в поколениях, закрепляясь и расширяясь вплоть до того времени, как она, подобно пандемии, охватила весь ареал достаточно компактного проживания тех людей, которые, будучи ранее «неразумными», вдруг

стали (через поколения) разумными, то есть способными генерировать новые идеи, общаться посредством речи и объединяться в сообщества. Именно отсюда, из этого положения, можно заключить о «взрывном характере» как технологического оснащения человека (орудия охоты, труда и т. д.), так и развития его языка в какой-то период нашего раннего доисторического развития (31).

Вот почему, как мне представляется, мы ищем переходное звено там, где его никогда не было и в помине. На самом же деле никакого переходного звена – в виде промежуточного сообщества человекоподобных существ – не было, а было пространственно-временное «освоение» и распространение мутации, вдруг возникшей в геноме нашего доразумного предка, приведшей его (в его поколениях) к так называемой разумности, то есть к способности создавать идеи, раскрывать их смысл, говорить и объединяться в сообщества.

Что же касается полной неопределенности в вопросе о том, когда именно и где произошла «взрывная мутация» – в виде появления то ли «гена разума», то ли «гена языка», – то не исключено, что распространение этой мутации во времени и в пространстве могло либо расширяться, либо сужаться в поколениях людей того или иного ареала проживания, что и приводило к постоянной (межвидовой?) конфронтации сообществ, обладающих способностью продуктивно мыслить и ею не обладающих. И не этот ли фактор преобладания «разумности» над «неразумностью» привел к «победе», то есть, в конечном счете, к истреблению последних? Иначе говоря, «взрывная мутация», как можно предположить, однажды возникнув, имела «плавающий характер» своего пространственно-временного распространения по территориям расселения наших древних предков, постоянно воюющих между собой, постоянно вступающих в половые контакты со своими толи близкими, толи далекими сородичами и постоянно передающих или не передающих внове обретенную когда-то генетическую способность продуктивно мыслить.

С.Третья тайна, связанная как со второй, так и с первой: для чего и как возник язык?