Читаем Что такое счастье. Избранное полностью

Серебристый огонь под сачком дрожит,Только друг мой добыче той рад не очень:Эфемера Вульгарис… Обычный вид.Однодневная бабочка. Мелочь, в общем…Что ж, пускай для коллекции в строгой рамеНе такая уж это находка. Пусть!Только я к Эфемере вот этой самойКак-то очень по-теплому отношусь.Мы порой с осужденьем привыкли зватьНесерьезных людей и иные отсевкиНарицательно: «бабочки-однодневки».Я б иную тут все-таки клал печать.Мотылек с ноготок? Отрицать не будем.
И, однако, неплохо бы взять примерС этих самых вот маленьких ЭфемерМногим крупным, но мелким душою людям.Сколько времени тянется день на Земле?Скажем, десять часов, ну двенадцать всего-то.Но какая борьба и какая работаРади этого света кипит во мгле!Где-то в речке, на дне, среди вечной ночи,Где о крыльях пока и мечтать забудь,Эфемера, личинка-чернорабочий,Начинает свой трудный и долгий путь.Грязь и холод… Ни радости, ни покоя.Рак ли, рыба — проглотят, того и жди.А питанье — почти что и никакое.
Только надобно выжить любой ценоюРади цели, которая впереди.Как бы зло ни сложилась твоя судьбаИ какие б ни ждали тебя напасти,Не напрасны лишения и борьба,Если все испытания — ради счастья.И оно впереди — этот луч свободы!А покуда лишь холод да гниль корней.И такого упрямства почти три года,Ровно тысяча черных и злых ночей.Ровно тысяча! Каждая как ступень.Ровно тысяча. Выдержать все сполна.Словно в сказке, где «тысяча и одна…».
Только здесь они все за один лишь день.И когда вдруг придет он на дно реки,Мир вдруг вспыхнет, качнется и зазвенит.К черту! Панцири порваны на куски.И с поверхности речки, как дым легки,Серебристые бабочки мчат в зенит.Вот оно — это счастье. А ну, лови!Золотое, крылатое, необъятное.Счастье синего неба, цветов, любвиИ горячего солнца в глазах, в крови —Семицветно-хмельное, невероятное.— Но позвольте! — мне могут сейчас   сказать. —Кто ж серьезно такую теорию строит?
Это что же: бороться, терзаться, ждатьИ за краткое счастье вдруг все отдать?Разве стоит так жить?!— А по-моему, стоит!Если к цели упрямо стремился ты,И сумел, и достиг, одолев ненастья,Встать в лучах на вершине своей мечты,Задыхаясь от солнца и высоты,От любви и почти сумасшедшего счастья.Пусть потом унесут тебя ветры вдальВ синем, искристом облаке звездной пыли…За такое и жизни порой не жаль,Что б там разные трусы ни говорили!

Комары

(Шутка)

Перейти на страницу:

Все книги серии Золотая серия поэзии

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия