Как отмечал К.Маркс, «коллективный характер производства с самого начала делал бы продукт коллективным, всеобщим. Обмен, имеющий место первоначально в производстве, - это был бы не обмен меновых стоимостей, а обмен деятельностей, которые определялись бы коллективными целями, коллективными потребностями»[26-8]
. У механизма достижения этих коллективных целей сохраняется и экономическая сторона: «экономия времени, равно как и планомерное распределение рабочего времени по различным отраслям производства, остается первым экономическим законом на основе коммунистического производства»[26-9].С самого начала стоит подчеркнуть, что, в противоположность капитализму, эта экономия нацелена не на увеличение прибавочного рабочего времени, обеспечивающего рост вещного богатства, а на иные цели. «...Имеет место не сокращение необходимого рабочего времени ради полагания прибавочного труда, а вообще сведение необходимого труда общества к минимуму, чему в этих условиях соответствует художественное, научное и т.п. развитие индивидов благодаря высвободившемуся для всех времени и созданным для этого средствам»[26-10]
.Итак, экономия рабочего времени выступает при социализме необходимым (даже крайне необходимым) условием развития, но не его самоцелью и высшим критерием. Цель экономии времени при социализме уже не собственно экономическая. Важнейшая черта социализма будущего состоит в том, что экономические отношения в этом обществе играют роль, подчиненную, вторичную по отношению к целям, формируемым производственными отношениями в социокультурной сфере. Именно последняя формирует «социальный заказ» экономическому развитию (цели) и определяет пределы, которые не может переступать течение экономических процессов (границы пространства возможных средств).
Чем же определяется цель производства при социализме? В качестве основного закона производства при социализме выступает его ориентация на свободное всестороннее развитие личности человека, которое, в свою очередь, воздействует на рост производства. «Сбережение рабочего времени равносильно увеличению свободного времени, т.е. времени для того полного развития индивида, которое само, в свою очередь, как величайшая производительная сила обратно воздействует на производительную силу труда»[26-11]
. Такая ориентация на развитие производительных сил человека отнюдь не означает, что социализм основан на пренебрежении к потреблению. Нечаевский принцип «производить для общества как можно более и потреблять как можно меньше» совершенно чужд социализму. Ему, напротив, свойственен «отнюдь не отказ от потребления, а развитие производительной силы, развитие способностей к производству и поэтому развитие как способностей к потреблению, так и средств потребления»[26-12].Тем не менее, потребительская и деятельностная составляющая цели производства на первой фазе коммунистического общества могут вступать между собой в противоречие. Особенно серьезные противоречия между этими составляющими цели могут возникнуть в том случае, если уровень развития производительных сил недостаточно высок для обеспечения социалистических производственных отношений. Тогда вещные потребности членов общества могут быть довольно далеки от уровня насыщения, а возможности развития способностей людей оставаться весьма ограниченными. В этом случае неизбежно возникает односторонняя ориентация на удовлетворение вещных потребностей («вещизм», развившийся в советском обществе, и усугубленный явлением дефицита), которая, закрепляясь, может стать со временем тормозом для развития человека в творческой деятельности.
Таким образом, экономика социализма видится как система, в которой в материальном производстве будет занято (как сейчас в странах среднего уровня развития) не более 30% работников, а остальные будут стремиться стать не финансистами, брокерами, адвокатами, менеджерами, чиновниками, рэкетирами, моделями и поп-дивами, а воспитателями, врачами, учителями и садовниками[26-13]
.Важнейшим слагаемым нового социализма должна стать общественная культурная политика, обеспечивающая ориентацию средств распространения информации на стратегические запросы общества (развитие подлинной культуры), а не платежеспособный спрос мещанина, подчиненного экспансии масс-культуры.
Определяющими для экономического строя общества являются отношения собственника средств производства к непосредственному производителю. В рамках экономической общественной формации характер этих отношений определялся фактом эксплуатации непосредственного производителя собственником средств производства и поэтому вел к классовому антагонизму. При социализме социальные фигуры собственника средств производства и непосредственного производителя, по всей видимости, совпадают. Однако в таком абстрактном виде это утверждение не совсем точно.