Что такое социализм? Марксистская версия

Если бы речь шла о социалистической революции, опирающейся не то чтобы на адекватные, а хотя бы на более или менее зрелые социально-экономические предпосылки (хотя бы на развитый индустриальный капитализм), то ведущую роль в процессе преобразования общественного строя заняли бы пролетарские и (если будет позволено употребить такой неологизм) постпролетарские слои. Однако для российского пролетариата (хотя бы в силу его малочисленности, не говоря об уровне его социальной зрелости) такая задача оказалась не по плечу. Стоит вспомнить, что свержение власти буржуазии в России было бы невозможно силами одного пролетариата, без крестьянской революции. И в условиях недостаточной силы основных противоборствующих классов на первый план исторической сцены неизбежно выдвинулась бюрократия.

Руководители большевиков догадывались об опасности такого поворота событий, и довольно близко подошли к осознанию его причин. В.И. Ленин, например, в ходе дискуссии о профсоюзах прямо говорил, что рабочий класс в России не способен самостоятельно осуществлять своего классового господства, не решаясь, однако, сделать вывод о том, что в подобных условиях классовое господство вообще рискует ускользнуть из рук пролетариата. Еще ближе к пониманию этой проблемы Ленин подошел в одном из писем, где сформулировал мысль о том, что пролетарский характер большевистской партии определяется не ее классовым составом, а идеологией ее тонкой руководящей прослойки, и что любой конфликт в среде этого тонкого слоя способен привести к поражению революции.

Вообще проблема бюрократического перерождения Советской власти сделалась на короткий период конца гражданской войны и начала НЭПа навязчивой идеей многих большевистских лидеров. Об этом писали и Ленин, и Бухарин, и Троцкий. Но чем ближе к безраздельной власти приближалась сталинская фракция в партии, тем менее популярной становилась эта тема, сведясь, в конце концов, к редким дежурным заклинаниям о борьбе с бюрократизмом, каковой дозволялось толковать исключительно как неисполнительность государственных служащих.

Хотя для социалистических отношений по существу не было достаточных предпосылок, классовая база революции сделала возможным появление форм социалистических отношений (не имевших под собой адекватного содержания). Появление форм этих отношений означало и наличие некоторых, усеченных элементов формального освобождения труда, которые проявляли себя в советской действительности (сначала прямые, а затем совещательные формы участия в управлении, сохранение контроля профсоюзов над условиями и режимом труда и отдыха рабочих, настойчивые попытки поиска более самостоятельных форм организации труда). Ростки социального творчества работников постоянно пытались пробиться через асфальтовую корку бюрократического господства, особенно тогда, когда бюрократия маневрировала, идя на частичные уступки и компромиссы.

В дальнейшем развитии революции происходило - в острой социально-политической борьбе - постепенное исчезновение, либо, в большинстве случаев, вырождение этих форм. Однако многие из них оставались официально признаваемыми общественными атрибутами (роль профсоюзов в контроле над условиями труда и отдыха, «социалистическое соревнование», социальные льготы рабочему классу и др.) и, более того, вытесняли собой все остальные социально-экономические формы. Вот почему социально-экономическое развитие 20-х - 30-х годов могло идеологически оформляться как строительство социализма.

Итак, сталинская модель социализма выступает как переходная экономическая структура, но весьма своеобразная. В чем же ее своеобразие? В том, что это было не просто сочетание капиталистических и социалистических производственных отношений (и соответствующих укладов), а более пестрая структура со значительным удельным весом докапиталистических отношений и укладов. Кроме того, социалистические отношения не имели в этой структуре адекватной социально-экономической базы, поддерживаясь в значительной мере политической и идеологической инерцией революции. Соответственно, социально-экономические противоречия сложившихся переходных отношений не толкали систему в сторону превращения в социалистическую целостность. Они толкали ее к превращению в буржуазную целостность, чему некоторое время препятствовала политическая и идеологическая надстройка, как и некоторые довольно глубоко укоренившиеся элементы социализма. Буржуазная социально-экономическая эволюция влекла за собой и формирование потенциала буржуазной политической эволюции. И угроза утраты имевшихся классово-политических позиций, угроза утраты власти вела к тому, что этот путь развития некоторое время политически блокировался.