Что удивительного в благодати?

Поскольку моя жена работает в церкви, я и сам много лет вел здесь семинар. Мне известны судьбы некоторых прихожан. Я знаю, что Мейбл — с волосами цвета соломы и согбенной спиной, из числа престарелых, опекаемых нашим приходом, — когда–то была проституткой. Моя жена билась с ней семь лет, прежде чем Мейбл сумела исповедать темный грех, глубоко засевший в ее душе. Пятьдесят лет назад она продала свою дочь, свое единственное дитя. Родители отвернулись от нее, беременность лишила женщину основного источника дохода, и она за деньги отдала ребенка супружеской паре из Мичигана. Она говорила, что так и не смогла простить себе этот поступок. И вот она стоит перед причастием. На щеках — ровные круги румян, она протягивает руки навстречу дарам благодати. «Тело Христово, за тебя ломимое, Мейбл…»

Рядом с Мейбл — Гас и Милдред, единственные из наших пенсионеров, пожелавшие вступить в брак. Официально узаконив свои отношения, они лишились 150 долларов социальной помощи, которые могли бы сэкономить, если бы просто поселились вместе. Но Гас настоял на своем. Он сказал, что Милдред — свет его жизни, и лучше ему жить в бедности, лишь бы рядом с ней. «Кровь Христова, за вас изливаемая, Гас и Милдред…»

А вот Адольфус, из поколения «рассерженных молодых людей». Чернокожий, чьи худшие опасения насчет рода человеческого сбылись во Вьетнаме. Как–то раз на семинаре, когда мы читали Книгу Иисуса Навина, Адольфус поднял руку и объявил: «Будь у меня М–16, я бы вас всех, белые гады, перестрелял». Потом староста церкви, врач по специальности, отвел его в сторону и попросил впредь принимать лекарства перед воскресной службой. Мы миримся с Адольфусом, потому что знаем: не только гнев гонит его к нам, но и голод. Если он опоздает на автобус и никто не подвезет его, он пешком пройдет пять миль, только бы попасть на богослужение. «Тело Христово, за тебя ломимое, Адольфус…»

Я улыбаюсь Кристине и Рейнеру, изящной паре из Германии, работающей в университете. Оба имеют степень докторов философии и принадлежат к одной и той же пиетистской общине южной Германии. Они рассказывали нам об огромном влиянии, которое оказало на мир движение моравских братьев. Оно все еще чувствуется в их немецкой общине. Однако сейчас приходится дорого платить за столь дорогую для них весть. Их сын только что уехал миссионером в Индию. Уже год он живет в ужаснейших трущобах Калькутты. Кристина и Рейнер всегда высоко ценили подобную самоотверженность, но это их сын, и самоотверженность дается им нелегко. Они страшатся за здоровье и безопасность мальчика. Кристина закрыла лицо руками, между пальцев сочатся слезы. «Кровь Христова, за тебя изливаемая, Кристина, и за тебя, Рейнер…»

А вот Сара, в чалме, закрывающей лысую, изуродованную голову — врачи удалили опухоль мозга. Майкл — заика, он вздрагивает и съеживается, когда кто–то окликает его по имени. Мария, неистовая толстушка–итальянка, только что она вышла замуж в четвертый раз. «Уж я знаю, этот — настоящий».

«Тело Христово… Кровь Христова…» Что еще мы можем предложить этим людям, если не благодать, льющуюся рекой? Что может дать им церковь, если не эти знаки благодати? Благодать им — этим инвалидам, этим людям из распавшихся семей? Да, конечно. Так может быть, наше богослужение не так уж отличается от собрания Анонимных Алкоголиков внизу?

* * *

Как ни удивительно, через очки благодати мы и тех, кто вне церкви, видим точно такими же. Как и я сам, как и любой христианин, эти люди — такие же грешники, возлюбленные Богом. Заблудшие дети, некоторые очень далеко забрели от дома. Но Отец все–таки ждет и готов принять их с радостью и ликованием.

Пророки в пустыне, современные писатели и мыслители тщетно ищут альтернативные источники благодати. «Стыдно сказать, но мир нуждается в христианской любви», — признался Бертран Рассел. Незадолго до своей смерти писательница Марганита Ласки, гуманист и неверующий человек, сказала в телеинтервью: «В одном я вам, христианам, завидую: вы прощены. Мне просить прощения не у кого». Дуглас Копланд, автор термина «поколение X», приходит к выводу: «Тайна в том, что я нуждаюсь в Боге — я слаб и не справляюсь в одиночку. Мне нужен Бог, Который поддержит во мне щедрость, иначе я перестану давать; укрепит мою доброту — или я перестану быть добрым; поможет мне любить — потому что я утрачиваю эту способность».

Иисус с удивительной нежностью обращается с людьми, которые выражают такую потребность. Иоанн описывает спонтанную сцену с женщиной у колодца. В ту пору инициаторами развода выступали мужья. Эту женщину отвергли пятеро мужей. Иисус мог начать с разговора о том, до какой степени эта женщина не справляется с жизнью. Однако Он не сказал ей: «Ты понимаешь, что живешь во грехе, живешь с человеком, который тебе не муж?!» Вместо этого Он сказал: «Я дам тебе напиться». Он сказал ей, что видит ее жажду, а вода, которую она пьет, никогда не утолит этой жажды. И Он предложил ей воды живой, чтобы напиться вволю.