Что удивительного в благодати?

Он отметил, что каждое пятое здание здесь — кабак. Мужчины проводили в кабаках весь день, растрачивая последние деньги. Во многих пабах к стойке прибивали ступеньки, чтобы даже маленькие дети могли вскарабкаться и заказать джин. Придя в ужас от такого состояния общества, Уильям Бут в 1865 году основал «Христианскую миссию» для помощи несчастным, на которых никто не обращал внимания. Из этой организации выросла Армия Спасения. (Вообразите себе, что сегодня кто–нибудь создал организацию с таким названием!) Традиционные церкви с неодобрением взирали на «клиентов» Бута. Ему пришлось основать собственную церковь для этих «пленников благодати».

Многие люди не знают, что Армия Спасения состоит не только из благотворительных организаций, но также из местных приходов. Ни одна благотворительная организация не получает такой финансовой поддержки, как Армия Спасения. Эффективностью своей работы она также не уступает никому: члены этой организации кормят голодных, дают приют бездомным, лечат алкоголиков и наркоманов, первыми появляются на местах катастроф. Движение продолжает расти. Сегодня армия благодати — величайшая из армий мира — насчитывает более миллиона бойцов. Закваска Уильяма Бута и по сей день поднимает общественное тесто по всему миру.

Реформы Уильяма Бута и группы Клэпэма меняли политическую карту страны. Викторианские добродетели честности, прилежания, целомудрия и благотворительности утвердились в обществе и спасли Англию от социальных катастроф, потрясших другие страны.

* * *

Европа и Соединенные Штаты все еще получают «проценты» с морального капитала христианской веры, с преизобилия благодати. Однако опросы общественного мнения обнаруживают, что все большее число американцев начинают тревожиться о будущем. Фонд Гэллапа свидетельствует: 83 % американцев полагают, что нация находится в состоянии морального упадка. Историк Барбара Тачмен, получившая две Пулитцеровские премии за свои книги и отнюдь не принадлежащая к религиозным правым и не разделяющая их озабоченности, также обеспокоена моральным банкротством страны. Она говорила Биллу Мойерсу о тревоге, вызванной «утратой нравственного самосознания, способности различать добро и зло и руководствоваться этим сознанием».

С этим мы сталкиваемся постоянно. Стоит открыть утреннюю газету — опять какого–нибудь чиновника арестовали за взятку или мошенничество. Школьники стреляют в одноклассников, убивают людей… Я задаю себе вопрос: разве не утрата нравственного самосознания более, чем какие–то материальные причины или нашествие варваров, приводила к гибели народов и стран? И отвечаю: конечно.

Христианский консенсус рухнул. Общество утратило веру. И что же дальше? Нет надобности гадать, ибо наш век предоставил нам модель для изучения такой ситуации — Россию.

Коммунистическое правительство с невиданной в истории антирелигиозной яростью истребляло наследие страны. Сносили церкви, мечети, синагоги, запретили религиозное воспитание детей, закрыли семинарии и монастыри, бросали в тюрьмы или расстреливали священников. Мы знаем, что из этого вышло. После десятков миллионов жертв, после многих лет социального и нравственного хаоса народ России очнулся. Как всегда, первыми прозвучали голоса интеллигенции. Александр Солженицын писал:

Более полувека назад, когда я был еще ребенком, я неоднократно слышал от взрослых такое объяснение великих несчастий, постигших Россию: «Люди забыли Бога, оттого все и случилось». С тех пор я почти пятьдесят лет проработал над историей нашей революции, я прочел сотни книг, собрал сотни личных свидетельств, сам написал восемь томов в попытке расчистить завалы, оставленные этой катастрофой. Но если бы сегодня меня попросили как можно короче определить основную причину губительной революции, пожравшей шестьдесят миллионов наших соотечественников, я бы не мог ответить точнее: «Люди забыли Бога, оттого все и случилось».

Солженицын произнес эти слова в 1983 году, когда СССР еще оставался сверхдержавой и писатель подвергался постоянному поношению на родине. Однако не прошло и десяти лет — и вожди России подхватили его слова. Я сам был тому свидетелем, когда в 1991 году посетил Россию.