Что за девушка

И тогда я начала гадать — может, все парни это делают, а все девушки хранят это в секрете.

До поры до времени.

— Пару месяцев? — повторяет мама, прикрывая рот ладонью. Кажется, она вот вот заплачет. — Почему ты не рассказала раньше?

Я разжимаю кулаки и закатываю рукава до локтей. На кухне холод, но мне очень жарко.

— Я не знаю.

Чтобы не смотреть на маму, изучаю свои ногти, отодвигаю кутикулу.

Я думала, что все не так уж и страшно. Что это скоро прекратится. Думала, что быть с ним того стоит. Казалось, это такая небольшая расплата за то, что в остальное время все было прекрасно.

Ведь в остальное время все было прекрасно, не так ли? Я любила его. Он любил меня. Это же хорошо, правда?

— И так было всегда? — Мама указывает на мой глаз.

Я качаю головой, и на ее лице проскальзывает облегчение. Ей не хочется думать, что я оставалась с ним несмотря на то, что все было так плохо. Ей хочется думать, что, как только он вышел за рамки (какие рамки? кто их устанавливает?), я постояла за себя. Так поступила бы в наше время любая уважающая себя девушка. Ей хочется думать, что она вырастила меня именно такой.

И ей хочется думать, что, если бы все было настолько плохо, она заметила бы раньше.

Вторник, 11 апреля

ИЗМОТАННАЯ ДЕВУШКА

С утра я прикидываю, не прогулять ли мне школу вообще, но риск снова нарваться на неприятности слишком велик. Конечно, они заметили, что меня не было в школе всю вторую половину дня. Они — это директор Скотт и школьный психолог, ну и одноклассники, наверное, тоже. Директор Скотт сказала, что на этот раз меня не накажут — я раньше никогда так не делала, и они знают, что сейчас всем в школе приходится тяжело, — но понадеялась, что это не войдет у меня в привычку.

Не то чтобы в этот свободный вечер я натворила что-то ужасное. Хайрам привез меня на пляж, припарковался. Никто из нас и не подумал выбраться из машины. Апрель в Северной Калифорнии, солнечный день после дождливой зимы. Волны набегали на пляж. Вода выглядела не слишком заманчиво, но я все равно не стала отстегивать ремень безопасности, чтобы избежать соблазна нырнуть.

Хайрам присвистнул:

— Майк Паркер, значит. Мне он никогда не нравился.

Я покачала головой:

— О чем ты? Он всем нравится.

— А мне нет.

— Ты его едва знаешь.

Хайрам пожал плечами:

— Получается, его никто по-хорошему не знает, так?

— Его все обожают, — автоматически ответила я, махнув рукой вперед, в пространство, как будто там был не штормовой океан, а школьная парковка: брось камень — и попадешь в Майка и его друзей, обедавших за своим обычным столиком. Я передернулась, и воображаемая картина испарилась. Школа — Майк, его друзья, все, кроме Хайрама, — внезапно очутились где-то очень далеко, как будто я придумала ту жизнь или услышала о ней от кого-то. — Даже его девушка, — тихо добавила я. — Она все еще его любит.

Хайрам бросил на меня пронзительный взгляд. Он было взял меня за руку, но, видимо, передумал.

— Даже если и так, — наконец сказал Хайрам, — он не любит ее.

Я покачала головой:

— Конечно, любит. Все знают, что он влюблен по уши.

Это правда. Все наши одноклассники расступались, когда Майк шел по коридору за руку с девушкой, которую так любил. Другие девочки с завистью смотрели им вслед. Даже парни, которые вечно хвастались, что их никому не захомутать, иногда признавались, что ради такого готовы пожертвовать свободой.

Глядя на океан с пассажирского сиденья машины Хайрама, я покачала головой и сглотнула. Скинула кроссовки и уперлась ступнями в бардачок, свернувшись калачиком. Наклонила голову, чтобы длинные волосы занавесили мне лицо и меня не было видно.

— Это не любовь, — твердо сказал Хайрам.

Я тихо спросила:

— Откуда ты знаешь?

Сквозь пелену волос я увидела, как Хайрам пожал плечами. Мы смотрели, как бьются о берег волны, одна за другой. Помнится, я где-то читала, что волны набегают последовательно, но здесь такой организованности не было. Вода казалась неопрятной. Сбивалась, обрушивалась на себя, снова и снова.

— Может, это была любовь. — Мой голос был едва слышен, как будто раздавался откуда-то издалека. Я натянула рукава на запястья, но кожа под тканью внезапно зачесалась. Я засучила рукава обратно, откинула голову и уставилась в потолок машины. — Только… неправильная любовь.

— Может, — согласился Хайрам, а затем добавил: — Но может, это даже хуже, чем если бы любви не было вовсе.

Мы оставались на пляже, пока не стемнело, а потом Хайрам отвез меня домой. До тех пор я и не думала, что он знает, где я живу.

ПОПУЛЯРНАЯ ДЕВУШКА

На следующий день на большой перемене я направляюсь к нашему обычному столику во дворе. Гляжу прямо перед собой, чтобы не замечать многозначительных взглядов одноклассников.

Этим утром я хорошо продумала наряд. Я знаю, что одежда не главное, но когда ты — одна из самых популярных девушек в школе, на тебя все смотрят, а сейчас, со всей этой историей, я знаю, что смотреть будут особенно пристально. И вообще, мне нравится наряжаться. Так я могу заявить о себе, не говоря ни слова.