Что ждет Россию. Том 2

— Я хотел поговорить с вами по одному вопросу, — прервал молчание Зибер. — Прошлый раз вы говорили, что вас тяготит жизнь в Москве, в этом, по вашему выражению, «разбойничьем вертепе». Вы, сознаваясь в вашем полном бессилии сделать что-нибудь, чтобы предотвратить нашествие большевиков на Европу, выражали отчаяние, что приходится жить на мои средства — средства большевика — и пользоваться моим покровительством. Вы знаете, что это покровительство вам и вашей жене я оказываю вполне искренне. Здесь нет красивого жеста: не думайте, что я хочу разыграть благородную роль рыцаря, ухаживающего за побежденным врагом. Просто я вас люблю: вы славный парень. Жаль только, что ваши убеждения допотопны. Если бы вы их переменили, — из вас вышел бы хороший работник на пролетарской ниве. Ну, не хмурьтесь: я знаю, что ваши заблуждения крепки. Это мне очень досадно, зато я начинаю все больше и больше уважать вас. Оставим это: вы знаете, что я давно бросил искушать вас. Перейдем к делу… Вы хотите покинуть СССР? Хорошо: нет ничего легче. Я получил предписание ехать на фронт. Как знающий немецкий язык, я назначен заведующим административной связью с германским командованием. Через несколько дней я выезжаю в Гродно. Если хотите, — поезжайте со мной в качестве моего секретаря. Вы всегда сумеете найти себе работу в Германии. Должность секретаря будет, конечно, фиктивная: вы покинете меня сразу по вступлении армии в Германию и можете делать, что хотите. Я это устрою. Кроме того, если вы не побрезгуете еще раз принять услугу… большевика, я использую некоторые связи в Берлине и помогу вам устроиться. Вашу жену можно зачислить в мой отдел машинисткой.

Глава 31

СТАВКА ЗИБЕРА

— Как вы находите мой план? — спросил Зибер.

— Я согласен, — ответил Лозин, — и, мало того, я вас не покину в Германии и поеду туда, куда двинутся красные войска. Вы удивлены? Вы этого не ожидали? А знаете, чем диктуется это мое новое решение? Тем, что я убежден в гибели вашего плана, убежден, что этот ваш поход приведет вас к пропасти, в которую вы рухнете со всеми вашими проектами, учениями, планами и провокациями… Я не знаю, в чем я черпаю это убеждение, у меня нет веских данных. Но я верю… верю в это!.. Неужели вы думаете, что та же Германия, заключившая сейчас такой противоестественный союз с вами, будет идти с вами и дальше, после победы над Францией? Неужели вы думаете, что здравомыслящий германский народ пойдет за вашими безумными, утопичными идеями? Неужели вы думаете, что буржуазна я германская империя потерпит рядом с собой существование другой страны, другого мира, столь различного по своим идеям, задачам и конструкции власти, что он представляет естественную и постоянную угрозу не только спокойствию, но и самому существованию Германии? Нет, Зибер! Германия вас раздавит — раздавит тогда, когда она вас использует до конца и когда ей будет нужна не красная Россия, а Россия национальная. А внутри России? Разве мало здесь горючего материала? Разве смерть миллионов людей от голода, холода, ваших расправ — не создала ненависти к вам и жажды вашей гибели? Разве в этой смерти миллионов вы не повинны? Разве океан ненависти не поднимется и не затопит вас в то время, когда ваши оплот и сила — красные армии — будут вдали от Москвы, в чужих краях? Ваша гибель явится со всех сторон и в один момент сотрет вас с лица земли. Я верю в это, горячо верю, я убежден в этом! Помните, Зибер, ваша гибель близка, она около вас, она сторожит вас на каждом шагу, она настигнет вас и раздавит тогда, когда вы будете на вершине могущества…

— И вот, — продолжал Лозин, — эту гибель ваших планов, это торжество тех начал, к которым стремится моя душа, — я и хочу видеть… Я поеду с вами, я взберусь с вами на вершину вашего могущества, я увижу ваш успех… и гибель. Я не знаю, какими побуждениями вы руководитесь, охраняя меня от всех опасностей, меня — вашего пусть слабовольного, но все же врага. Но я хочу до конца использовать ваше покровительство. Возьмите меня с собой, сделайте так, чтобы, не помогая вам, я смог быть свидетелем великих событий и возрождения моей родины. Я чувствую, что моя душа подсказывает мне, что спасение России начнется оттуда, где хотите найти спасение и вы — с Запада. Вы идете на Запад, но там — ваша гибель.

— Хорошо! — весело, возбужденно воскликнул Зибер. — Вы хотите видеть нашу гибель? Надеюсь, что мы не доставим вам этого удовольствия! Вы бросаете мне вызов — я принимаю его! Мы держим пари: вы за нашу гибель, я — за наше конечное и полное торжество. Что будет ставками? Поставите ли вы на карту свои убеждения? Перейдете ли вы в нашу… веру, если выиграю я?