Чтоб знали! Избранное (сборник)

Музейные редкости, или несовершенство классификаций

Алику Цирлину

В нашем музее я знаю все картины наизусть. Для провинции он совсем неплох – по одной картине чуть ли не каждого великого художника. Правда, хожу я в музей вовсе не для того, чтобы наслаждаться искусством. Хожу я туда, чтобы отыскать возможность наслаждаться. Но не искусством. Впрочем, то, что я ищу, тоже можно назвать искусством. И даже более высокого класса, чем картины. Однако само наслаждение в стенах музея происходить не может, а может только возникнуть надежда на наслаждение. Вне музея. Короче говоря, я хожу в музей, чтобы знакомиться с бабами. То бишь ищу среди неподвижных произведений искусства произведения искусства самоходные, с пиздой.

Сложность заключается в том, что красивые женщины искусством не интересуются. Им некогда по музеям ходить – их ебут. Ну, а когда они хотят перевести дух, то они, может, и выползут из кровати в музей, но только с ёбарем. Ведь всё, что женщине требуется, – это не искусство, а спокойная жизнь, а для этого ей нужен лишь твёрдый кусок хлеба и не менее твёрдый кусок мяса.

Разумеется, из всякого железного правила бывают цветочные исключения. На них и рассчитываю.

Идя в музей, я устанавливаю себе минимальную норму – познакомиться хотя бы с одной. Это для поддержания охотничьей формы, чтобы не позволять себе расслабиться и уйти ни с чем, чтобы не превратиться в лису с якобы зелёным виноградом. Он и впрямь может оказаться зелёным, и есть я его не стану, но сорвать его я всё равно обязан.

Помимо редких красавиц, появляются в музее и обычные смазливые самочки. Один из критериев смазливой женщины – у неё должна быть хорошая смазка. Но основной контингент любительниц искусства – это бабы без спроса. И без предложения. И даже без предлога. Для какого-либо союза. Ведь женщина – это нечто «под лежащее». Но уйду-ка я в сторону от словоблудия, поближе к сути, подступ к которой упрощается, если посетительниц музея разделить на нижеследующие категории. (О, женщины! О, разные!)

Самая многочисленная категория – это туристки, которым приходится убивать своё время на музеи, иначе они умрут со скуки. Они либо ни за что не хотят любовных приключений, потому что им скоро уезжать и ничего длительного не предвидится. Либо они жаждут любовных приключений, потому что им скоро уезжать и ничего длительного не предвидится.

Другая категория – это недавно переехавшие в наш город на постоянное жительство. Они ещё не успели обзавестись ёбарями и вынуждены как-то убивать свой досуг, иначе тоже умрут со скуки. Это самая вкусная добыча, ибо она жаждет быть пойманной. Такие женщины голодны и горят поскорей заполнить свои разнообразные пустоты мужской плотью.

Некоторые посетительницы оказываются в стайке вокруг экскурсовода. Как заворожённые, они слушают напыщенные и надуманные объяснения поистине очевидного и уходят из музея с уверенностью, что уж теперь-то они стали понимать искусство. К таким хорошо заходить сзади или сбоку и бросать им в ушко глубокомысленные реплики, дополняющие рассказ экскурсовода или не имеющие к нему никакого отношения. В лучшем случае мне удаётся выманить самочку из группы и начать собственную экскурсию по её достопримечательным местам. А в худшем случае я вынужден удовлетворяться хотя бы тем, что мешаю ей слушать чепуху.

Затем, существует категория мнимо одиноких. Ходит себе и ходит девица вдоль и поперёк картин, а я вокруг да около. Ни на кого она взглядов не бросает, и мужиков поблизости не видать. Подхожу к ней и завожу разговор, который происходит в пределах средней оживлённости, и вдруг, как-из под земли, вырастает её хахаль, который, как оказывается, слонялся в другом зале или не вылезал из уборной в течение часа. Приходится как ни в чём не бывало отваливать в противоположном направлении. Такое недоразумение происходило лишь в начале моих охотничьих вылазок. Теперь при подходе к одинокой я начинаю с того, что исключаю мнимость одиночества и спрашиваю нечто вроде: «Каким это образом оказалось, что вы находитесь одна в храме искусства, которое возбуждает такие сильные эмоции, что поделиться ими с кем-нибудь из прихожан этого храма становится необходимым?» Если в ответ на этот вопрос баба шалеет и спрашивает: «Чаво?», я быстро адаптирую текст и переспрашиваю: «Вы здесь одна?» На такой вопрос она уже способна дать однозначный ответ, в зависимости от которого события либо начинают развиваться, либо мрут на корню.

Есть категория посетительниц музея под названием «две подружки». Комбинации могут быть следующими: либо обе уродки, что бывает, увы, в большинстве случаев (как говорится, «типичное не то, но с пиздой»), либо одна уродка, а другая смазливая. Но никогда не случается, чтобы обе подруги были хороши собой. Женщины не терпят конкуренции – у них здравствует симбиоз. Дурнушка, с одной стороны, оттеняет привлекательность своей подруги, а с другой стороны, надеется, что и ей благодаря смазливой подружке какой-нибудь мужик перепадёт.