Чудеса Антихриста

И так же было страшно то, что приходилось слышать в café Europa. Там из года в год сидели за карточным столом одни и те же четыре игрока, и можно было подумать, что они не могут делать ничего другого. Но теперь они вдруг побросали карты и поклялись, что они никогда больше не прикоснутся к ним, если останутся живы после этого ужасного дня.

Лавка донны Элизы была набита народом; все спешили купить святые изображения, чтобы умилостивить святых и отвратить угрозы. Но донна Элиза думала только о Гаэтано, который уже уехал, и ей казалось, что Сан-Паскале предвещает его гибель в пути. И ее не радовали деньги, которые она заработала в этот день.

Колокола Сан-Паскале гремели целый день, и это становилось нестерпимым.

Теперь уже наверное знали, что это возвещает землетрясение.

В узких уличках, где сами дома, казалось, боялись землетрясения и толпились поддерживая друг друга, люди выносили из домов под дождь весь свой жалкий скарб и покрывали его от дождя простынями. Они выносили также и маленьких детей в колыбелях и громоздили вокруг них ящики.

Несмотря на дождь, на Корсо толпился народ. Все стремились за Porta Aetna, чтобы посмотреть, как раскачиваются колокола, и убедиться, что никто не дергает за веревку и она по-прежнему крепко привязана. И все выходившие туда падали на колени, несмотря на бежавшую ручьями воду и глубокую грязь.

Двери церкви Сан-Паскале были по-прежнему заперты, но вокруг церкви ходил францисканец фра Феличе с жестяным блюдом в руках и, обходя молящихся, собирал дары.

Испуганный народ по очереди подходил к изображению Сан-Паскале под каменным балдахином и целовал его руку. Одна старая женщина подошла, осторожно прикрывая что-то зеленым зонтиком. Она принесла стакан с водой и маслом, в котором плавал, слабо мерцая, маленький фитиль. Она поставила его перед изображением и опустилась на колени.

Многие думали, что следовало бы попытаться остановить колокола, но никто не решался высказать это вслух, никто не осмеливался заставить замолчать голос Божий.

Никто также не осмеливался высказать, что это хитрая выдумка фра Феличе с целью собрать побольше денег. Фра Феличе любили. Такое предположение могло быть дурно встречено.

Донна Микаэла тоже отправилась к Сан-Паскале, и ее отец был с ней. Она шла без всякого страха с высоко поднятой головой. Она шла поблагодарить его, потому что он приветствовал колокольным звоном великую страсть, зародившуюся в ее душе.

— Моя жизнь начинается только с сегодняшнего дня! — говорила она себе.

Не видно было, чтобы и дон Ферранте боялся; но он выглядел угрюмо и сердито. Все считали долгом зайти к нему в лавку, высказать свой взгляд и спросить его мнения, потому что он был из рода тех Алагона, которые в течение многих лет управляли городом.

Целый день лавка его была полна дрожащими, бледными от страха людьми. И все подходили к нему и говорили:

— Какой ужасный колокольный звон, дон Ферранте. Что будет с нами, дон Ферранте?

Едва ли нашелся бы хоть один человек в городе, который не зашел в его лавку посоветоваться с ним. Все время, пока гудели колокола, они толпились вокруг прилавка, не покупая ни на одно сольдо.

И Уго Фавара, меланхоличный адвокат, тоже пришел в его лавку, взял стул и сел позади прилавка. Бледный как смерть просидел он, не шевелясь, целый день. Видно было, что он переживал страшные мучения, но он не произносил ни слова.

Каждые пять минут в лавку входил Торино иль-Мартелло, стучал по прилавку кулаком и говорил, что теперь наступила минута, когда дон Ферранте будет наказан.

Дон Ферранте был человек закаленный, но он, так же как и другие, не мог избежать действия колокольного звона. И чем дольше слушал он его, тем сильнее начал он спрашивать себя, почему весь народ стремится в его лавку. Они словно хотели отметить его этим. Они как будто хотели возложить на него ответственность за колокольный звон и все те беды, которые он предвещает.

Он никому не говорил этого; но жена, конечно, разболтала обо всем. Ему начинало казаться, что все только и думают об этом, но не решаются высказать. Он думал, что адвокат сидит и ждет его объяснений. Ему чудилось, что весь город идет к нему, чтобы посмотреть действительно ли он решится выгнать из дому своего тестя.

Донна Элиза, так сильно занятая в своей лавке, что не могла бросить ее, поминутно посылала к нему старую Пачифику спросить, что он думает об этом колокольном звоне. И священник зашел на минуту в лавку и спросил, как и все другие:

— Случалось ли вам слышать такой ужасный звон, дон Ферранте?

И дону Ферранте очень бы хотелось знать, для того ли пришел адвокат и дон Маттео и все другие, чтобы делать ему упреки за то, что он хочет отослать из дому кавальере Пальмери?

Кровь стучала ему в виски. Все вертелось и кружилось у него перед глазами. И ежеминутно кто-нибудь входил и спрашивал:

— Случалось ли вам слышать такой ужасный звон?