Чудеса случаются!

Мужичек был такого тщедушного вида, что один взгляд на него вызывал смех. На нем была телогрейка вся в заплатах, на голове смешная шапка из кролика, а на ногах высокие войлочные сапоги.

— А знаете почему он не подходит? — спросила баба Марица.

— Нет ба, ну хватит над человеком издеваться, пусть себе идет. Барби от смеха покатилась в сугроб.

— Он не подходит потому, что чеснока боится, вон видишь на калитке висит сухая плетенка и еще там дальше на заборе, — показала бабушка и лицо ее оставалось при этом серьезным.

— Нука сходи сними чесночные плетенки и отнеси подальше отсюда. Я полезла через снежный завал сняла с забора плетенки.

— Убери их отсюда подальше в сенцы, — попросила бабушка. Я сделала так как она сказала.

— Подойди Монька, не бойся нет чеснока, — снова позвала бабушка. Мужичек приближался осторожно ступая словно бы шел по тонкому льду.

Пегая лошадка тянула по улице сани груженые бидонами. На санях сидела толстая баба в овчинном тулупе.

— Она остановила сани возле калитки.

— Здорово Марица, с наступающим вас, — поздоровалась баба.

— И тебе так же, — ответила бабушка.

— Смотрю гости у тебя?

— Да внучка приехала с друзьями. Баба оценивающе нас осмотрела, потом кивнула бабушке.

— Хорошая внучка, дай бог здоровья.

— Спасибо и тебе в добрый час.

— Слушай Марица, ты никак Моньке налить собралась, — спросила толстуха.

— Да хочу вот ребятам живого упыря поближе показать, — ответила бабушка.

— Да ему уже сегодня наливали, Граповичи поросенка резали, так ему поллитровую банку налили, хватит ему, а то шалить начнет не дай ты господи, — толстуха перекрестилась.

— А я уточку зарубила так у меня всего то стаканчик наберется, а ребята пусть подивятся.

— Ну смотри как знаешь, тпрууу, — она хлестнула лошадку кнутом и поехала дальше. Монька все это время стоял как вкопанный.

— Ну иди суда Моня, не бойся, — опять позвала бабушка.

Мужичек подошел и остановился в шаге от забора. Я заметила, что у него странной формы уши, они оттопырны и верхние края немного заостренные. Зрачки глаз у Моньки были желтого цвета и постоянно бегали. Он часто цокал языком.

— Не бойся Монечка, хочешь налью, — ласково спросила бабушка.

Моня сверкнул глазами и замычал, руки у него дрожали. Длинные пальцы с почти прозрачной кожей судорожно изгибались.

— А нука зарычи Монечка, зарычи. Мужичек сделал смешную физиономию и зарычал.

— Покажи девочкам зубы, покажи, Моня. Он вдруг оскалился и я впервые вздрогнула, Барби при всем своем скепсисе, шарахнулась назад и уселась в сугроб.

Зубы действительно были страшные, желтые, длинные и острые, почерневшие десны кровоточили.

Или я себе вообразила или на самом деле, но в воздухе распостранился тяжелый гнилостный дух. Баба Марица не сводила глаз С Монечки, словно это был не человек а тигр.

— Ну покажи какой Монечка страшный, пошипи мой хороший, ну давай, давай, напугай девочек, — приказала бабушка. Мужичек вдруг изогнулся и с кошачьей ловкостью прыгнул на забор, зашипел и оскалился. Глаза полыхнули зеленым адским пламенем, а с желтых клыков в снег падала красноватая пена. Утлый заборчик зашатался и в воздухе распостранился кисловатый смрад.

— Я во двор тебя не звала, а ну пошел.

Монька спрыгнул с забора на улицу и как то виновато опустил голову, но глаза по прежнему дико блестели.

— Так внучка сбегай в сенцы и принеси там стоит стаканчик, я с уточки нацедила. Я побежала в дом и вскоре вернулась неся граненый стакан с утиной кровью.

— Дай мне, — сказала бабушка.

— Последнее прошу станцуй как ты умеешь.

Монька стал выплясывать какие то невообразимые кренделя и глядя на него опять стало смешно. Бабушка протянула ему стакан и он схватив с жадностью выпил.

— Пошел вон теперь и без приглашения в этот дом не приходи.

— Внучка, повесь снова плетенки на забор. Монька улепетывал вдоль ограды почти не оставляя следов на снегу.

— Что это было, вот, здесь только, что, — прогудела Барби.

— Ущипни меня Пэм, или мне все это приснилось.

— Бабушка, а почему он стакан не вернул.

— Нельзя внучка ничего нельзя брать у вампира.

Вечером мы собрались за рождественским столом. Откупорили бутылочку красного монастырского вина, что купили в Брашове. На улице пели песни, хлопали петарды, молодежь гуляла и веселилась.

— Вы как хотите но я на улицу не выйду, — вдруг заявила Барби.

— Барби, что ты так испугалась, это же всего то был полоумный, больной человек. Бабушка заметила как отреагировала моя подруга и поэтому попросила меня ее успокоить. Мне же она напомнила, как однажды когда я была еще очень маленькая, по дороге из Брашова нам попалась на дороге большая волчица.

— Помнишь ее Памелла? — спросила меня бабушка, когда мы остались с ней наедине.

— Да бабушка, мне тогда было очень страшно, — ответила я.

— Так вот Монька ей внуком приходится, поняла. Я кивнула. В мире много, очень много загадок и никто ничего толком не может объяснить. Я это тебе говорю. А подруге объясни, что он ненормальный, она у тебя очень впечатлительная.