Чудеса в решете

— Сметь ты можешь, Рассветный, — спокойно ответил он. — Сделать — нет. Один шаг — и вас украсят стрелами, как ежей иголками. — Антон поднял руку, и над частоколом поднялись тридцать лучников. Одного взгляда на воинов хватило, чтобы понять, что на стенах не простые крестьяне или наемники. Одинаковые шлемы необычной формы, закрывающие лица, и то, как уверенно воины держали свои странные луки, убедили воинов Рассветных больше, чем слова Антона. Убедили охрану, но не самих служителей Рассвета. Двое служителей, что ехали первыми, по знаку горбоносого одновременно подняли правую руку вверх, и их пальцы ослепительно засверкали, а затем свет, исходящий из их кистей, внезапно погас.

Антон с интересом смотрел, что будет дальше. А дальше был тот же пшик, свет на мгновение вспыхивал и тут же затухал.

— Ага, — вполне серьезно произнес Антон, — ну, вы показали, что умеете, я, можно сказать, впечатлился. Покажу теперь я, что умеем мы.

Двое стояли и продолжали тянуть руки вверх. Антон подошел и просто сдернул одного парня в балахоне за руку с лошади. Достал кинжал и приставил к горлу.

Антон видел, какое удивление отобразилось на лицах «гостей».

— Может, вам еще как-то помочь убраться отсюда? — поинтересовался Антон. — Может, его прирезать, как свинью? Вы напали на меня в моих владениях, но я в память об отце не хочу ссориться с Орденом, которому он служил. Не вынуждайте меня повесить ваши головы на этом частоколе.

— Уходим! — приказал молчавший до этого второй служитель.

Отряд стал понукать коней, чтобы отступить и развернуться. Худой, встав боком к Антону, прошипел:

— Мы еще встретимся…

Антон отпустил пленника и живо ухватил коня горбоносого под уздцы, перелил силу в руку и дернул морду коня вниз. Но, видимо, от накатившего раздражения и от наглости Рассветных не рассчитал усилий. Конь рухнул на колени, а Рассветный не удержался, свалился с коня вниз головой и кубарем покатился по утоптанной земле. Когда он поднялся, ошалевший и сбитый с толку, Антон, внешне спокойный, но тоже, как и все это видевшие, сильно удивленный, спросил:

— Зачем же ждать? Все наши недоразумения мы можем разрешить здесь и сейчас.

— Не стоит, сэр, — поспешил вступить в разговор второй служитель, пухлый, с обвисшими щеками, как у бульдога. — Мы уже уезжаем…

— Постойте, господа — Антон не спешил отпускать незванных гостей и придерживал коня рукой. Надо уж доделать дело до конца. — Я так понимаю, что темных колдунов вы в моих землях не обнаружили. Ведь так?

— Истинно так! — закивал пухлый.

— Очень хорошо. Но мне нанесено оскорбление одним из ваших людей. Долг чести заставляет меня требовать удовлетворения.

— Мы приносим свои искренние извинения, сэр, — ответил пухлый.

— И все? У нас, у казаков, так не принято. Но вы можете откупиться. Мне, по сути, ваши жизни не нужны, я забираю этого коня, и вы даете мне грамоту, что не обнаружили колдунов на моих землях.

— Сэр Антей, мы сожалеем о возникшем недопонимании между нами, но лучше вам отдать коня, а грамоту я вам выпишу. Не стоит так уж обострять отношения. — ответил пухлый. Он достал свиток и вслух проговорил:

— Данная грамота дана сквайру Антею Алуринскому. Его феод проверен на наличие колдунов и ведьм, и такие тут не обнаружены. — Он протянул грамоту Антону.

Антон кивнул Сильтаку:

— Забери.

Гладиатор неспешно подошел, забрал свиток из рук пухлого, развернул и прочитал. Затем посмотрел на Антона и кивнул.

— Все так, как сказал этот Рассветный, — подтвердил он.

— Не смею вас задерживать, господа, — вежливо произнес Антон и отпустил коня. — Надеюсь, уезжаете без обид?

— Конечно, сэр Антей, мы рады, что недоразумение всемирно разрешилось.

— Ну, тогда счастливого пути, господа.

Он смотрел в спины уезжающим. Рядом стоял Сильтак. Он тоже смотрел вслед Рассветным и усмехался:

— Как я понимаю, господин, ты по складу своего характера тихо жить не можешь.

— Ты же, Сильтак, свободный человек, — ответил Антон, — зови меня не господин, а сэр.

— Не могу, господин, привычка.

— Ну, тогда называй господином, — согласился Антон. — А по поводу того, чтобы жить тихо… то сам видишь. Как тут проживешь? Вон сколько желающих моей смерти. — Он кивком указал на всадников. — И это только начало.

— А ты, господин, продолжай действовать так, как поступил сейчас. Грубо, уверенно, невзирая на авторитеты. Пусть за тобой закрепится слава отчаянного варвара, который может не только мечом ударить, но и кулаком или ногой приложить. И все это будут тогда принимать с пониманием. Для варваров правила не писаны. Они сами себе правила устанавливают. Это будет, господин, твоим преимуществом. Ты не только будешь действовать, как захочешь, вопреки принятым здесь правилам, но и сможешь объяснить свое поведение на словах. Язык у тебя хорошо подвешен. Говори нагло, напористо и действуй с умом.

— Х-м… — подумав, отозвался Антон — Ты хочешь сказать, что я могу мечнику дать пинка и спокойно объяснить, что мне плевать на его правила? А затем просто пристрелить его из лука?

— Да хоть задушить удавкой, — засмеялся Сильтак. — Твои слабости будут теперь твоей силой, господин.