Чудесная чайная Эрлы

Я поставила чайник на стол, разлила напиток. Лилла пустила по кругу свою старую фляжку со смородиновой настойкой. Алекса разбудила механическую канарейку, которая принялась негромко выводить звенящие мелодии.

– За свободу! – торжественно произнес Пульц, салютуя фляжкой.

– И за чудесную магию Эрлы! – принял у него фляжку из рук Аркандор и приложился к ней, орошая седую бородку темными каплями.

От его слов и от ласковых взглядов друзей у меня защипало в глазах и стало тесно в груди. Все огорчения забылись, а будущее в этот миг казалось простым и ясным.

☘️

Лилла прищурила внимательные глаза, угадала мое состояние и поспешила вернуть меня в реальность.

Она отставила кружку с чаем и спросила:

– Эрла, много ли ты успела узнать и сделать?

– Вы о чем? – я заморгала, чтобы не дать пролиться слезам умиления. Моя улыбка медленно гасла.

За столом выжидательно притихли.

– Ты лишь получила отсрочку. Времени впустую тратить нельзя. Второе слушание через месяц, – напомнила фонарщица.

– Мы должны найти настоящего преступника, – добавил комендант Олд.

Это «мы» отозвалось в моей груди жаром признательности.

Лилла постучала ложечкой по чашке, призывая всех к вниманию.

– У кого какие идеи? – строго вопросила она. – Ну, кто мог заколдовать Бельмора и подставить Эрлу? Думайте, милые мои!

– Ставлю на его жену, – заявила Гейла басом. – Магна в бытность трактирщицей путалась с жульем. Могла нанять старых приятелей провернуть для нее грязное дело.

– Вряд ли среди мелких жуликов водятся витамаги, – возразила я. – Их образ жизни к этому не располагает. А заклятие наложил умелый и терпеливый витамаг и растение нашел редкое.

– Магна оборвала все старые связи, как вышла за Бельмора, – подтвердила Лилла.

– Она стремится стать светской дамой, бережет репутацию. Ни разу не видела возле ее дома подозрительных личностей, а сама она нечасто выходит. Разве что к дружку своему наведывается...

Лилла вздрогнула, выпрямилась и с силой хлопнула в ладоши:

– К дружку! Ну конечно! Вот вам и человек, сведущий в редких растениях.

– А кто ее дружок? – Я покраснела. Подобные темы меня смущали, а мысли о супружеской неверности вызывали неприятное чувство.

– Ты разве не знаешь? – Лилла посмотрела на меня странным взглядом.

– Нет. Никогда не интересовалась.

– Говорят, это садовник Трубар.

– Что?! Быть не может! – ахнула я. – Вы уверены?

– Ходят слухи, – Лилла неопределенно пожала плечами, а Гейла мрачно подтвердила:

– Ходят.

Садовод Трубар был моим первым работодателем. Когда я вышла из пансионата и стала искать работу, оказалась в полной растерянности. Я не знала, на что гожусь и сумею ли добыть нам с бабушкой кусок хлеба. У меня не было нужных навыков, но в избытке имелось юношеской пылкости и наивности.

Однажды к нам в дом явился хмурый пожилой мужчина с усталыми глазами, некрасивый, неразговорчивый, но источающий спокойную силу, и сообщил, что ему в сад требуется помощница. Работа несложная, два-три часа по вечерам – поливать, срезать цветы, составлять букеты на продажу.

Это было занятие, приличествующее юной барышне, выпускнице пансиона. Я согласилась, не раздумывая, и не пожалела. Трубар привил мне любовь ко всему, что зеленеет и торчит из земли. Он научил меня держать лопату, рыхлить, подрезать, прививать.

Был Трубар ферромагом, что делало его уникумом среди садоводов.

Ферромагия и витамагия идут противоположными путями; эти две области магии не пересекаются. Слишком разные методы они используют. Грубые и жесткие модусы ферромагии невозможно применить к хрупкому живому миру. Трубар всю жизнь проработал мастером на сталеплавильном заводе. Высокой ферромагией он не владел, но умел подчинять своей воле раскаленный металл и тянул из него проволоку. Однако в середине жизни он ушел с завода и стал возделывать участок возле своего дома на окраине города. Причин его решения я не знала; на мои расспросы от коротко отвечал: «Устал дышать окалиной».

У него был голос типичного ферромага: низкий, грубоватый. Трубар не вел бесед со своими растениями; утверждал, что они пугаются и вянут, слыша его говор. Хотя несколько формул витамагии знал и научил им меня.

Но испещренные ожогами руки у Трубара были поистине «зеленые», как говорят о садоводах. Его цветы росли крепкими и яркими и пользовались хорошим спросом.

Невозможно представить обветренного, жилистого, загоревшего до цвета обожженной глины Трубара любовником прекрасной Магны. И уж тем более я не могла даже мысленно допустить, что он вырастил у себя в саду древоядицу, зачаровал ее черной магией и воткнул ядовитый шип в шею Бельмора! Трубар даже муравьев не травил, а аккуратно выкапывал муравейники и переносил их в лог за пустырем.

Лилла задумчиво склонила голову набок.

– К Трубару следует присмотреться. Он мужик безобидный, но странноватый, и исключать его из списка подозреваемых не следует.

– Не такой уж безобидный, коли спутался с Магной, – откликнулась Гейла. – Известное дело: случись старому дурню влюбиться, то молодая красотка из него веревки вить будет. Магна могла убедить его убрать мужа.