Чудо

— Вряд ли стоит говорить, что это очень серьезные деньги, Жизель. Но если ваша новость действительно сенсационна и у вас есть способ это подтвердить, то я определенно смогу заставить АПИ раскошелиться. Вы сказали, что окончательно выясните детали к завтрашнему дню. Как я узнаю, когда у вас все будет готово?

Жизель вынула из сумочки визитку своего агентства и что-то быстро написала на ней. Протянула карточку Лиз и встала.

— Вот мой телефонный номер и адрес. Я сейчас живу в квартире подруги. Позвоните мне завтра в полдень. Я скажу, могу ли я раскрыть вам то, что знаю.

— Обязательно позвоню. Буду держать пальцы крестиком за нас обеих.

Это был еще один американизм, который Жизель просто обожала. Она улыбнулась:

— Ага, пальцы крестиком. До завтра.

Легким шагом Жизель направилась к ожидавшему ее на углу такси. Перед ней открывались головокружительные перспективы. Теперь у нее был не один покупатель, а целых два.

Дело было в шляпе, как говаривал Рой Цимборг.

* * *

О том, что Лиз Финч пошла в кафе, Аманде сообщили в палатке для прессы. И теперь она шла по улице, заглядывая в каждое кафе, встречавшееся на ее пути. Наконец она увидела Лиз: та сидела за столиком с какой-то молодой женщиной, которая как раз встала, собираясь уходить. Аманда ускорила шаг, чтобы перехватить Лиз, прежде чем та тоже уйдет.

Она подошла к столику в ту секунду, когда Лиз соскребала с тарелки последние ломтики жареного картофеля.

— Вот ты, оказывается, где, Лиз. Я тебя повсюду искала.

— Не иначе как объявлена неделя встреч со старыми знакомыми,— пробурчала Лиз.— Да ты садись, садись. Что там у тебя?

Аманда присела на краешек стула.

— У меня через полчаса намечена встреча с отцом Руланом. Вот я и подумала, может быть, ты тоже хочешь пойти?

— Я его уже достаточно помучила. А что тебе от него нужно?

— Дневник Бернадетты. Помнишь, что вчера в Невере рассказывала о нем сестра Франческа? Мне бы хотелось поглубже копнуть эту историю с дневником, выяснить, как его приобрела церковь. Особенно интересно, как церковь смогла убедиться в его абсолютной подлинности…

— Забудь об этом,— отрезала Лиз.— Подлинный он, подлинный. Сколько раз тебе повторять! Церковь не даст себя облапошить, будь спокойна. Не может такого быть, чтобы они перед покупкой не проверили товар на подлинность.

— Почему ты так в этом уверена?

— Потому,— ответила Лиз,— что работаю как пчелка. Сегодня рано утром я уже успела поговорить с отцом Руланом на эту тему. Он вытащил настоящий дневник, который вела Бернадетта. Именно в нем она поведала о тайнах Девы Марии. И еще он показал самые разные свидетельства его аутентичности.

— Вроде результатов углеродного анализа?

— Нет, не это. Такое проделывают с древними рукописями, пергаментами, папирусами. А дневник Бернадетты не настолько стар, чтобы проводить с ним подобную экспертизу. В действительности все гораздо проще. После Бернадетты осталось множество образцов ее почерка. Опытные графологи сличили рукописный текст в дневнике с этими образцами. В дополнение к этому были проведены разные другие анализы, хотя, если честно, все и без них было ясно. Бумагу просвечивали ультрафиолетовой лампой, проводился химический анализ пигментов чернил. Стиль записей дотошно изучили лингвисты и филологи, чтобы удостовериться, что точно такой же язык и те же обороты используются в более ранних документах, принадлежащих перу Бернадетты, например в ее письмах. Поверь, Аманда, ты попусту теряешь время. По части подлинности дневника у церкви все схвачено. Я думаю, мы можем прекратить наше расследование дела Бернадетты.

Аманда посерьезнела:

— Ты можешь, а я — нет. Пока не могу. Даже если дневник подлинный, я хочу больше узнать о нем и о том, как и у кого церковь приобрела его. Хочу разузнать все, что только можно. А вдруг я найду какую-нибудь зацепку, которая поможет привести Кена в чувство?

— Что ж, могу только пожелать удачи в твоем нелегком деле. Для меня история с дневником закрыта. Буду просто сидеть на месте и ждать явления Богородицы.

— Отлично,— раздраженно бросила Аманда.— Отныне я действую сама.

* * *

Они находились в тихой, скудно обставленной комнате в базилике Четок. Эту комнату отец Рулан громко именовал своим офисом. Рулан был настолько открыт, любезен и искренен, что Аманде приходилось прилагать особые усилия, чтобы не подать виду, что ее терзают сомнения. Однако следовало признать, что перед ней сидит умный и проницательный человек, хорошо разбирающийся в человеческой природе. Поэтому она догадывалась, что священник увидел ее терзания, едва началась их встреча.