Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

Механик потер лоб, почесал затылок. Что же было вчера? О чем это он должен был поговорить с племянником? Михал что-то натворил?… Ах, как трудно что-нибудь вспомнить, когда так болит голова!

Внезапно блуждающий взгляд Черника натыкается на плакат, который давным-давно повесила на стену пани Анеля. «АЛКОГОЛЬ - ТВОЙ ВРАГ!» - гласит надпись. Этот плакат хорошо знаком Чернику, каждый день волей-неволей ему приходится на него смотреть. Но сегодня плакат кажется каким-то другим. Неужели не тот?… Нет, тот самый, но внизу жирными печатными буквами приписка: «ДЯДЕ ВРАГ НЕ СТРАШЕН!»

Тихо, тише, чем обычно, собирается Черник на работу. Из комнаты он выходит на цыпочках, осторожно прикрыв за собой дверь. Он боится даже взглянуть на племянника, хотя хорошо знает, что в это время Михал никогда не просыпается.

Злое предчувствие не обмануло Витека. Математик сразу вызвал его к доске. «Забыть» тетрадь дома не удалось, и чистые страницы ее тут же выдали тайну.

- Ты совсем не решил?

- Да… нет… у нас заболела хозяйка и…

- Знаем, знаем: искал по всей Варшаве лекарства и т. д. и т. п. Ну, а вчерашнее задание ты сделал? Вижу, вчерашнее сделано. Самостоятельно?…

Витек с такой горячностью стал убеждать в этом учителя, что тот сразу усомнился, так ли это, и без труда доказал, что не так, продиктовав Витеку для решения на доске точно такую же задачку.

- Ах, так ты обманщик! Списал? У кого же? - полюбопытствовал пан Гжибовский.

Витек покраснел как рак и опустил голову.

- Кто из вас дал Петровскому списать задачку?

Класс безмолвствовал в полной солидарности.

- Я ведь спросил только так, для проформы, - покачал головой математик. - Я не хочу, разумеется, чтобы мне об этом сообщил кто-нибудь посторонний. Кто, так сказать, не принимал в этом личного участия. Мог же сам виновник оказаться смелым, правда? - иронизировал учитель. - Мог оказаться, если бы им был. К сожалению, - вздохнул он, - в смелости его не обвинишь… Поэтому сделаем по-другому, постараемся помочь Петровскому. Кто близко от него живет?

- Михал Ковальский, - выпалил Вечорек.

- Да? Ну что ж, тогда Ковальский. Как все хорошо складывается! Ты силен в математике, науке мудрой и прекрасной. Так вот, я прошу тебя немного помочь товарищу. Надеюсь, для тебя это не составит большого труда?

Михал так сильно закашлялся, что его ответ невозможно было расслышать, но пан Гжибовский не сомневался, что тот согласился, и поблагодарил Михала.

Гражина с Данкой до конца урока о чем-то шушукались, давясь от смеха, так что учитель даже сделал им замечание. Одна из них, а может, обе вместе были авторами записки, которую передали Михалу:

«ЧУДО + ЮДО + РЫБА+КИТ=ОТ КОШКИ РОЖКИ».

Михал сделал вид, что записка адресована не ему, но весь класс ничуть не сомневался в том, что это он дал Витеку списать задачку. Положение было дурацкое. Витек совсем приуныл, а Михал был зол на себя и на друга. По дороге домой они не обменялись ни словом.

Дверь им открыл опухший от слез Геня.

- Мышки пропали! Одна и другая!… Никто не знает, где они!

- Никто? - спросил громко Михал. - Я знаю: вон Кисуля облизывается! Не видишь? - И он указал на сиамскую кошку учительницы.

Кисуля, сидя возле дверей, и впрямь время от времени высовывала розовый язычок и облизывалась.

ГЛАВА VI

Такого ада еще не бывало! Устав от плача, Геня на время затихал, чтобы тут же разразиться еще более громким ревом. Он так горестно всхлипывал, что мог бы и камень разжалобить.

Петровская была вне себя. При каждом скрипе входной двери она выглядывала в коридор, готовясь встретить пани Толлочко и сказать ей о преступных действиях ее кошки. Как только в передней щелкнул замок и уставшая после шести уроков учительница появилась на пороге, Петровская накинулась на нее. Все накопившееся в ней раздражение, вызванное плачем Гени и двойкой Витека, вылилось на оцепеневшую от неожиданности учительницу.

- Если вы уж изволите заводить кошку, то, по крайней мере, кормите ее! - кричала Петровская, размахивая руками перед лицом учительницы. - Чтобы она по чужим комнатам не шастала и не хапала все, что попадет ей в лапы!

Пани Толлочко дрожащими руками с трудом расстегнула пуговицы пальто. Вид у нее был такой, точно она вот-вот упадет в обморок.

Может быть, так бы и случилось, если бы в это время не вошла Агнешка. Она бросилась к учительнице, усадила ее на диван, стянула с нее боты, развязала и сняла с нее шерстяной платок и тут же накапала ей в ложечку валерьянки.

- Ах, оставь, не нужно, - слабо сопротивлялась пани Янина. - Жить не хочется. Ну что это за жизнь! Прихожу измотанная, думаю: дома отдохну. И на тебе! Домашний уют! Нет, это свыше человеческих сил! - Она сжала руками виски и отвернулась к окну, стыдясь своих слез.

Агнешка сбегала на кухню, поставила чайник, вернулась, приготовила постель, бережно уложила учительницу на диван, положив ей к ногам горячую грелку, потом подала тете чай с лимоном и вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.

«Куда идти? Что делать?» - в растерянности думала девочка.