Чудо - из чудес

            Хорошо, что времени у них было, как сказал Сергей Сергеевич не воз, а целый обоз!

            В одну из таких остановок он, кашлянув, вдруг сказал:

            — Леночка, мой отцовский долг перед тобой — ты же ведь называешь уже меня папой — и перед моим сыном обязывает меня сказать тебе следующее.

            Лена вся сжалась.

            Неужели свекрови удалось-таки не мытьем, так катаньем уговорить мужа, чтобы тот попросил ее навсегда уйти от Стаса?!

            «Нет-нет! Он не может нас разлучить!» — не поверила она.

            И не ошиблась.

            — Кто бы и что бы тебе ни говорил — ни в коем случае не бросай Стаса, — продолжил Сергей Сергеевич. — Не делай этим несчастным ни его, ни себя!

            Услышав это, Лена не смогла больше сдерживать себя.

            Все напряжение последних дней вырвалось у нее наружу — слезами.

            Она не просто заплакала.

            А зашлась в плаче навзрыд.

            Закрыв лицо руками.

            И уткнувшись лбом в самое родное сейчас — после Стаса — надежное мужское плечо…

            — Ну, что ты! Что ты? — показалось, даже испугался Сергей Сергеевич. — Встретишь мужа, а у тебя глаза будут на мокром месте и нос с картошку! Я уверен, ты все вытерпишь, все сможешь и обязательно выздоровеешь!

            Лена с новой — после того, как ей казалось, потерянной уже навсегда — надеждой взглянула на него.

            И смогла выдавить из себя одно только слово:

            — Как?

            Сергей Сергеевич достал из кармана платок, протянул его Лене и уже без тени улыбки сказал:

            — Лично я, когда не знаю, как быть… например, в случае с безнадежно больным пациентом, который очень и очень хочет жить и без конца заглядывает мне в глаза, или в отношениях с другим, бесконечно дорогим для меня человеком…

            Сергей Сергеевич не назвал имя, но Лена догадалась, что это — о жене.

            И он, убедившись, что она правильно поняла его, продолжил:

            — … то просто беру и, как вычитал в одной духовной книге, полностью отпускаю эту ситуацию. Всецело предаю ее в Божью волю. Нет, конечно, я молюсь при этом и делаю все, что в моих силах. Но во всем уповаю уже на Бога! И, хочешь верь, хочешь нет, несколько больных, которым никакая медицина уже не могла помочь, теперь совершенно здоровы! Ну, а в других случаях нужно еще набраться терпения и ждать…

            После очередной пробки, просто каким-то чудом не ударив их, мимо промчалась черная машина с тонированными стеклами.

            Сзади вся в каких-то зловещих красных огнях.

            С нарисованным на стекле драконом.

            И номером — в котором были три шестерки и буквы АД.

            — Смотрите! — с ужасом показала на нее Лена. — И как они только не боятся ездить с такими номерами?!

            — Жить не боятся — вот что страшно! И не только они…

            Сергей Сергеевич помолчал и кивнул на бьющий по лобовому стеклу дождь, с которым едва справлялись быстро работающие дворники.

            — То ледяной дождь… то лесные пожары с живым, как назвали его экологи, огнем… - с нескрываемой болью в голосе сказал он. — Конечно, можно искать и найти сотни вполне правдоподобных и даже убедительных причин всему этому. И находят ведь. Кроме самой главной. Что все эти экологические бедствия или, как теперь принято говорить, аномальные явления — последствия умножившегося человеческого греха!

            — Надо же, — задумчиво проговорила Лена. — Вы так многому сейчас меня научили. Утешили. Объяснили. Словно… старец!

            — Ну, спасибо! — на мгновение выпуская руль, уже шутливо развел руками Сергей Сергеевич. — Называй меня уж тогда сразу — дедушкой!

            — Да нет, — остановила его Лена. — Я не в смысле возраста, а — в духовном!

            — Тем более!

            Сергей Сергеевич несогласно покрутил головой.

            И, поразмыслив, вновь серьезно сказал:

            — Всего несколько лет назад у меня ведь были совсем другие мысли и совершенно иное — увы, как почти у всех, по крайней мере, моих коллег и знакомых — мировоззрение. Но вдруг — хотя я это только теперь понимаю, что не бывает никаких «вдруг», а все идет строго закономерно, по Промыслу Божьему — в моей жизни появился отец Тихон, а затем — Дим Димыч Вихров…

            — А это кто? — с некоторой ревностью — разве можно кого-либо ставить рядом с отцом Тихоном? — уточнила Лена.

            — Да так — один пациент… Надеюсь, что нас никто сейчас не подслушивает — генерал спецслужб. Поначалу мне пришлось его откачивать, хотя, если честно, шансов не было никаких, а потом, когда он стал приходить в себя, понемногу разговорились. Я же ведь обязан был собрать анамнез и найти, что могло спровоцировать столь обширный инфаркт. Он рассказал. Семейные неурядицы, завершившиеся уходом жены, причем, в тоталитарную секту, наркомания сына. И все это на фоне нескольких трудных, опасных командировок, последняя из которых была особенно примечательна и, как я теперь убежден, спасла ему жизнь.

            Он взглянул на ничего не понявшую Лену и объяснил:

            — Этот генерал получил задание выяснить, откуда все эти климатические беды — не ведется ли против нас климатическая война? Полгода он провел в Америке, рядом со строжайше засекреченным объектом. Затем, когда начались страшные пожары в России, срочно вернулся. И, под видом журналиста одной из центральных газет, стал искать основные причины этих пожаров.

            Сергей Сергеевич ловко вырулил между несколькими, опасно начавшими съезжаться, машинами.