Чудо - из чудес

            — Потому что у него такие проблемы, что… — Стас подумал-подумал, стоит ли это говорить, и все же сказал: — Словом, кажется, Ник из богатейшего человека превратился в самого обыкновенного! Уже ничем не отличающегося от нас с тобой!

            — Надо же… Как мне его жаль! — растерялась Виктория и с новой надеждой взглянула на Стаса: — А как у тебя продвигается работа над мыслефоном?

            Стас ответил:

            — Никак.

            — Жаль! — искренне огорчилась Виктория. — Такая перспективная задумка! — и тут же предложила: — Может, сходим в кафе? И там спокойно, со вкусом поговорим, все обсудим. Я — угощаю! Посидим, как… бывшие родственники. Насколько я понимаю, тебе тоже сейчас не так просто и не до мыслефона! Все-таки, хоть и молодая, но серьезно больная жена…

            — У тебя ко мне — все? — с трудом сдерживаясь, чтобы не нагрубить, уточнил Стас.

            — Да… — пробормотала никак не ожидавшая и этого поражения Виктория.

            — Ну тогда будь здорова! И пожалуйста, даже при последней возможности не приходи сюда больше!

            Явно разочарованно — зря только пошла на такую жертву! — Виктория взглянула на золотую авторучку в руках Стаса и, наскоро попрощавшись, ушла.

            — Я всю дорогу домой размышлял — рассказывать тебе обо всем этом или нет! — признался, закончив, Стас.

            — Так я все равно бы узнала! — улыбнулась ему Лена.

            — Каким это образом?

            — А авторучка? Ты что — всю жизнь прятал бы ее от меня?

            — Надо же, об этом я как-то и не подумал! – явно сетуя на себя за свою недогадливость, покрутил головой Стас.

            А Лена обняла его и шепнула на ухо:

            — Спасибо тебе, Стасик!

            — За что?

            — За правду. И дальше прошу — ничего никогда не скрывай от меня. Так же, как и я от тебя!

            — Хорошо, ладно, — охотно кивнул Стас.

            — Вот какой у нас Стасик, Горбуша! — обращаясь к вороне, похвалилась его Лена.

            — Стасик кар-роший! Стасик позор-р!! Ур-р-ра! — отозвалась та.

            — Совсем запутали бедную птицу! — засмеялся Стас, доставая из клетки Горбушу и гладя ее. — Она ведь не понимает ничего!

            — Она? — возмутилась Лена, отбирая ворону и пуская ее немного полетать. — Да если хочешь знать, она понимает все! И вообще, не только птицы и животные, но даже растения и цветы многое понимают и чувствуют!

            Не давая Стасу вставить ни слова, она, совсем как в далеком, их общем, детстве, зачастила:

            — Не так давно был проведен такой опыт: ученые установили датчики на цветах. И стали впускать в оранжерею людей. Девять человек, проходя мимо цветов, гладили их, говорили всякие добрые слова. А десятый щипал, обрывал листья, ругал цветы. И что бы ты думал? В каком бы порядке не проходили потом эти люди, на остальных датчики реагировали нормально. А когда входил этот злой, неважно — третьим, пятым, десятым, безошибочно узнавали его и, судя по показаниям приборов, сжимались, словно люди от страха и боли. Да-да, именно боли! Потому что теперь точно доказано, что растения точно так же, как и люди, умеют чувствовать боль. А что же тогда говорить о птицах, рыбах, животных? Одно утешение, что любовь у них — жертвенная. И они с готовностью отдают себя венцу Божьего творения — человеку. Иное дело и тема для особого разговора, как безжалостно ведем себя по отношению ко всему живому мы, эти самые венцы творения?

            Лена перевела дух и продолжила:

            — А тараканы? Вообще, казалось бы, безмозглые существа! Но вот какую правдивую историю я однажды вычитала о них. Шел один человек по проселочной дороге. Глядит — глазам не верит. Из деревни через нее сплошным потоком тараканы текут! Через три дня вся деревня сгорела. И откуда они только могли это узнать? Больше того, рассказала я про это отцу. А он мне: «Ты, дочка, словно про меня говоришь!» Оказывается, однажды шел он из леса в лес и увидел, что вот так же через тропу из пруда уходят все раки. Через неделю приехали мелиораторы и осушили тот пруд. Видишь, тараканы да раки порою умней нас, людей! Все понимают! Что уж тут говорить о Горбуше?

            — Горбуша кар-рошая! Икар! Икар-р! — тут же опустившись на плечо Лены, принялась клянчить ворона.

            Стас улыбнулся, глядя то на нее, то на Лену и, перед тем, как отправиться на кухню за икрой, подытожил:

            — Как бы там ни было, а неложно, говоря языком наших предков, глаголет священное Писание: «Всякое дыхание да хвалит Господа!»

2

— Вы что, уже поругались? — обрадовалась свекровь.

            На четвертый день, в пятницу, пришли Олег с Ириной.

            С ноутбуком.

            И большими пакетами.

            Пакеты они аккуратно сложили в угол.

            И тут же принялись подключать переносной компьютер, который уже успели взять у Владимира Всеволодовича и настроить на редакторскую работу.

            Они появились как нельзя вовремя.

            За полчаса до возвращения Стаса.

            И поэтому могли спокойно, без спешки перебросить с диктофона всю звуковую информацию на ноутбук.

            Олег проверил ее и похвалил Лену:

            — То, что надо! Отлично записано!

            Голос Стаса звучал четко и ясно.

            Так ясно, что сразу в комнате появилась свекровь и, оглядевшись, с недоумением спросила:

            — А где же Стасик?

            — Еще не пришел! — мгновенно отключая ноутбук, откликнулась Лена.

            — Как это? Я только что слышала его голос!