Чудо - из чудес

            — Что-то там у него с машиной. Сломалась на полпути. Плетется теперь кое-как в автосервис, — объяснила она и, беря бутерброд с сырокопченой колбасой, продолжила: — Мы имеем иммунитет. А вот тебе каково? Из экологически чистейшей Покровки, где воздух только лечит, а не калечит — да всем этим дышать. Вон — ворона, которая генетически приспособлена к разным помойкам, и то не выдержала! Смотреть на нее больно. Да и ты последнее время вся какая-то вялая, бледная. А какой румяной, веселой выглядела, когда приехала!

            До окончательно вывода, то есть предложения Лене хотя бы временно, на этот действительно нездоровый столичный период, съездить в Покровку, оставался всего лишь один шаг.

            Но свекровь пока не решилась на него.

            И сделала еще один промежуточный ход.

            — Хотя бы пост ослабила, что ли!

            Лена хотела возразить, что хлеб и вода еще никому не сделали вреда, но тут ей стало так нехорошо, что она даже покачнулась.

            — Гляди, до чего себя довела! — всплеснула руками свекровь. — А ну немедленно, давай, ешь колбасу и сыр!

            — Нет-нет! — как ни слабы были у нее в этот момент губы, решительно отказалась Лена. — Это у меня иногда бывает. Давление, наверное, резко понизилось…

            — Час от часу не легче! — встревожилась свекровь. — Может у тебя это просто — женские дни?

            Лена как-то странно посмотрела на нее, будто вспоминая что-то, и неопределенно пожала плечами:

            — Да н-нет, кажется…

            Свекровь, в свою очередь, обвела изучающим взглядом невестку и, отогнав какие-то свои, судя по изменившемуся выражению лица, испугавшие ее мысли, сказала:

            — Ну, тогда от низкого давления первое средство — крепкий кофе. Надеюсь, хоть он в пост не запрещен?

            — Нет, — через силу улыбнулась Лена. — Кофе, говорят, вообще первыми научились делать коптские монахи. Они подметили, что козы, которые объедают кофейные кусты, всегда бодры и мало спят. И стали заваривать его зерна, чтобы самим было легче выстаивать долгие ночные службы…

            Кофе после очередной наполовину бессонной ночи, когда она проворочалась на диване, переживая из-за их отношений со Стасом, был ей сейчас и правда, как нельзя кстати!

            Она захотела пойти заварить его.

            Но свекровь, оставив на столе недоеденный бутерброд, как обычно не позволила невестке хозяйничать на кухне даже в таком простом деле.

            Встала и пошла все делать сама.

            Глядя ей вслед, Лена лишь вздохнула.

            Надо же, как может уживаться в человеке прямо противоположное.

            Чужая и родная…

            Чрезвычайно заботливая и до жестокости неуступчивая…

            Особенно, когда речь идет об интересах ее сына, дороже которого не было никого и для самой Лены.

            Поэтому и обижаться на нее не было никакой возможности.

            Да и разучилась она обижаться.

            Давно привыкла к мысли, которую вычитал еще Ваня в духовной книге, что в любой чужой, даже, казалось бы, необоснованной обиде есть пусть крошечная, но все равно доля твоей вины! Значит, вольно или невольно дал повод к ней. Хотя бы одним своим видом…

            За этими размышлениями она и не заметила, как свекровь сварила кофе.

            Только увидела, как она уже вошла в зал с небольшим подносом, на котором аппетитно курилась характерным кофейным дымком маленькая чашечка.

            Лена с благодарной улыбкой потянулась к ней.

            И тут…

            Такого с ней никогда еще не было.

            Ей всегда нравился запах кофе.

            Но сейчас от него вдруг повеяло таким неприятным, что ее затошнило, замутило.

            К горлу подкатил комок.

            И она, не в силах даже извиниться, зажав ладонью рот, вылетела из стола — в ванную комнату.

            В зал она вернулась еще более бледной.

            Тихо присела за стол.

            — Ничего, это бывает при резких перепадах давления. Пей! — не сводя с нее испытующих глаз, протянула ей кофе свекровь

            — Нет… не могу… — испуганно затрясла головой Лена. — Простите, если можно, унесите его, пожалуйста, поскорее… Сами!

            Свекровь отнесла чашечку на кухню.

            Встала напротив Лены.

            И осторожно спросила:

            — Леночка, а ты случайно немножечко не беременна?

            — Не знаю, у меня нет еще в этом опыта, — растерянно отозвалась та. — Но, кажется… да!

            — О, Господи! Я так и думала! Только этого еще не хватало…

            Свекровь тяжело опустилась на стул.

            — У меня тоже было такое на запах. Только не кофе, а мужской туалетной воды и особенно одеколона. Сергей Сергеевич до сих пор помнит. И не пользуется никакими дезодорантами. Ну вот что, — порывисто встала она. — Давай, собирайся!

            — Куда? — испугалась Лена.

            — В поликлинику, благо, она в соседнем доме, и время приема еще не закончилось. Проверишься. Может, еще ничего и нет…

            Давая понять, что это не подлежит обсуждению, свекровь тут же принялась убирать со стола.

            — Посуду потом помою! — выходя из кухни, сказала она. — А то сама от волнения ее перебью!

            И ушла одеваться в родительскую комнату.

            Лене не оставалось ничего иного, как безропотно подчиниться.

            — Ох, Горбуша, — входя к себе, вздохнула она. — Вот это новость! И радоваться надо, и… Как бы Стасик теперь совсем меня не возненавидел. Одним словом, как ты говоришь: «Ура! Кошкараул…»

3

Это невозможно было выразить никакими словами…