Чудо купальской ночи

– Мы пока не можем, – ответила Полина и пояснила: – Сейчас девушки, и я в том числе, пойдем венки по речке пускать, и еще столы накрывают, утренняя трапеза, вся еда магически заряжена, тоже обряд. С первым лучом зари вождь должен запустить с самого высокого места над рекой горящее Перуново колесо. Это вообще серьезное дело: если колесо не долетит, или потухнет, или неправильно упадет, очень плохо. Все является предзнаменованием, и каждый что-то свое загадывает. А потом мне надо собрать росу и несколько трав, которые только этим утром силу обретают.

– А другие их за тебя собрать не могут?

– Могут, – рассмеялась Полина и подняла голову, посмотрела на Ставрова, – а ты куда-то спешишь?

– Я спешу оказаться наедине с тобой и продолжить целоваться, – немного отодвинулся Клим, посмотрел внимательно ей в лицо и закончил фразу: – И все остальное, если ты захочешь.

– Ты заметил, что мы перешли на «ты»? – полыхнув румянцем на щеках, ушла она от его непрямого вопроса.

– Это правильно, – утвердил Ставров. – Когда так целуются, то на «вы» уже никак нельзя и даже вредно.

– Идем, – позвала Поля, взяла его за руку и пошла вперед. – Мне надо венок по реке пустить, а потом поедим. Ты хочешь есть?

– Вообще-то да. – Прислушавшись к себе, Клим понял, что здорово проголодался, и спросил: – А пирог твой будет?

– Нет, – серебристо рассмеялась Полина, – я его на семью готовила, всего двух налимов привезла. Но будут мои вареники с домашним сыром, зеленью и секретом, я их заранее налепила, ячменная каша тоже со всякими вкусностями и закусочки разные. Там много вкусного будет. Идем.

Когда они спускались к реке, Полина, махнув Климу рукой, поспешила вперед, заметив, что ей от берега, подзывая, машут девушки. А Клим улыбался, глядя ей вслед и думая, какая она, в сущности, еще девчонка. И вдруг по всей протяженности берега затянули красивую медленную песню, прямо за душу берущую. И в воду начали входить девушки, снимать с себя венки, укрепляли внутри них свечки, аккуратно опускали на волны и легонько подталкивали вперед. Пели и женщины на берегу, сами девушки, и это было очень красиво – немного печально, торжественно и красиво.

И плыли, плыли по воде девичьи венки и надежды…

Полина загадала суженого-ряженого с вполне конкретным образом и пожелала себе сегодня самой большой удачи и еще смелости исполнить что задумала и на что решилась, опустила свой венок на воду, подтолкнула легонько и подхватила песню, звучащую над рекой.

Стояла и смотрела, как плывет ее веночек. А он, молодец такой, бодренько взял старт, попал в течение, плыл и с другими венками, на удивление, не сталкивался – вся река была усеяна девичьими веночками, соперничающими друг с другом. А впереди их ждало самое коварное препятствие – река поворачивала, и многие веночки прибивались к берегу и застревали. Но Полин зацепился было за другой венок, но потом отделился от него и поплыл дальше бодро. Так и скрылся за поворотом…

Полина снова потеряла где-то Клима и никак не могла понять, куда же он делся, пока она тут венками разбрасывалась и за «соревнованиями» следила, и неожиданно увидела его разговаривающим с Костроминым у подножия пригорка, там должно было совершиться последнее на сегодня важное действие и уже толпился народ. Костромин похлопал Клима по плечу и пошел вверх, а Ставров начал кого-то высматривать в толпе у реки, заметил Полину и поспешил к ней навстречу. Взял за руку, и они, не сказав ничего друг другу, стали подниматься на пригорок.

Какой-то мужик под шестьдесят в партикулярной белой рубашке, обтягивающей его приличный живот, и темных брюках, подспущенных под него, что-то горячо объяснял Устюгову:

– Да ну, Всеволод Иваныч, давай ты. А то в позапрошлом году оно не долетело, и меня потом все, кому не лень, обвиняли, что засуха вдарила. Так что давай-ка ты сам, у тебя лучше получается.

– Это руководитель района, – на ухо Климу объяснила Поля, – он всегда приезжает к этому моменту, по идее, является главным вождем здесь и должен колесо запускать. Но два года назад у него плохо получилось, колесо упало и потухло на берегу, а потом такая засуха ударила. Сейчас они для формы поспорят, и Устюгов сам запустит, вон, видишь, колесо поджигают уже.

Клим посмотрел в сторону, куда показала Полина, и увидел парней, поджигавших здоровенное деревянное колесо, явно не от повозки, намного больше.

– А тебе здесь надо было появиться обязательно, ты же почетный гость, а это звание. Здесь много известных людей, если посмотришь повнимательней, узнаешь.

– Да бог с ними, – отмахнулся Ставров.