Чудо Сталинграда

В книге «Советская кавалерия» (М.: Воениздат, 1984) бой под станицей Кущевка изложен вполне эпически, число же убитых немцев принято компромиссное между донесением Кириченко и письмом Бардадина: «Когда кубанцы и донцы отражали атаки противника на реке Ея, сюда подошли 5-я и 9-я румынские кавдивизии. В связи с этим было принято решение силами 12й и 116-й казачьих дивизий не допустить вражескую конницу на свой берег, а 13-й Кубанской дивизии полковника Б. С. Миллерова атаковать в конном строю вражескую пехоту. Перед боем комиссар дивизии, старший батальонный комиссар Б. С. Шипилов собрал комиссаров полков и поставил перед ними задачу: коммунисты должны действовать впереди и своим личным примером увлекать казаков в стремительную атаку.

Настал час атаки. В первом эшелоне двинулись два кавполка, во втором – один. Обогнув лесопасадку, кубанцы развернулись в боевой порядок и пошли широкой рысью. Пройдя около 2 км, эскадроны при поддержке артиллерийского дивизиона через кукурузные поля мчались полевым галопом навстречу врагу. Под станицей Кущевская конники на галопе подлетали к танкам, спрыгивали на броню и бутылками с горючей смесью поджигали машины.

В стремительной конной атаке было уничтожено до 1 800 солдат и офицеров, захвачено около 300 пленных, 18 орудий и 25 минометов. 198-я пехотная дивизия гитлеровцев, неся большие потери, поспешно отошла на левый берег Еи. В ходе боя станица Кущевская три раза переходила из рук в руки (если верить Бардадину, власть в станице в тот день не менялась ни разу и немцев не удалось выбить из Кущевки даже на короткое время. – Б.С.).

Эта атака кавалерийской дивизии являла собой пример отваги и героизма конников, умения командиров организовать бой с сильным противником. В одном из донесений о действиях кубанских и донских казаков сообщалось: «Рвение казаков в бой неизмеримо высоко, и… оставление территории без боя отражается крайне болезненно на состоянии казаков, которые желают до последней капли крови отстаивать свою донскую и кубанскую землю».

Здесь добавились совершенно фантастические трофеи, а в составе немецкой пехотной дивизии загадочным образом появились танки, совершенно не положенные ей по штату.

Авторы книги «Советская кавалерия» повторяют и байку об окружении двух дивизий корпуса Кириченко в августе 42-го: «У командующего фронтом единственным подвижным соединением являлся 17-й кавалерийский корпус. Он и был выдвинут для прикрытия туапсинского направления. Четверо суток отбивались конники на реках Кубань, Лаба, Белая. Особенно ожесточенные бои шли в районах Курганной, Гиогинской, Белорусской, Майкопа. Противник рвался к Туапсе. К исходу 13 августа танковая дивизия СС «Викинг», отрезав две кубанские дивизии от главных сил корпуса, прорвалась к станицам Ханская и Хадыженская. Командование 17-го кавкорпуса сумело организовать непреодолимую оборону по северным склонам Кавказского хребта на туапсинском направлении и нанести врагу большие потери в живой силе и боевой технике». Как мы помним, по свидетельству Бардадина, никаких крупных столкновений с противником корпус не имел, а выдумка про окружение понадобилась для того, чтобы оправдать бездарную потерю артиллерии.

Но самое удивительное, что бравый командир 4-го гвардейского казачьего корпуса за все свои художества, как на поле боя, так и в тылу, не понес никакого наказания, и почти год еще продолжал командовать корпусом. О том, как завершилась карьера Николая Яковлевича, поведал в мемуарах маршал Василевский: «Запаздывал с продвижением (к нижнему течению Днепра. – Б.С.) 4-й гвардейский кавалерийский корпус Н. Я. Кириченко. Чтобы разобраться в причинах этой медлительности, туда выехал посетивший фронт лучший знаток кавалерии в СССР, Маршал Советского Союза С. М. Буденный. Выводы, сделанные Семеном Михайловичем, были для комкора неутешительными. Новым командиром казаков с 4 ноября (1943 года. – Б.С.) стал И. А. Плиев».