Чудовища и красавицы. Опасные сказки

Снова набегают горничные, ведут Матильду купаться, переодеваться, но её встреча с принцем оказывается недолгой – и это ещё мягко сказано. Едва увидев неровные космы на голове девушки и её сломанный нос, благочестивый принц сразу узнаёт метку дьявола и бежит прочь, причём не только от Матильды. Он вскакивает на коня и вообще уезжает как можно дальше от отцовского замка.

А дьявол в своей тёмной пещере с ликованием следит за всем этим в пузыре, который заменяет ему волшебное зеркальце. Приятно, очень приятно видеть, как сильно напугала обречённая гореть в аду Матильда красавца и святошу-принца. О как побежал от неё!

Не будет «долго и счастливо» для Матильды.

Раньше ей нужно было головой своей думать и делать хоть что-нибудь, а не ждать сложа руки, когда за ней принц прискачет.

Ну а сейчас Матильда со всех ног несётся к карете, чтобы уехать, уехать отсюда поскорей, но…

Поздно!

Матильду нагоняет дворцовая стража. Девушку разворачивают и ведут обратно во дворец.

Что ж, всё правильно. В сказках всё всегда три раза повторяется. Уж не знаю почему, но это так. Традиция, видно, такая.

И в третий раз Матильде придётся угадывать имя дьявола.

Люцифер – было. Вельзевул – было. Что же тогда – Мефистофель? Левиафан?

Как много имён у дьявола. Как и дорог, ведущих в ад.

Бедная Матильда, с кем она связалась!

У неё злая душа, а зло никогда не побеждает.

Обо всём этом она размышляет, пока её ведут в новую, совершенно уже огромную комнату – скорее, зал, – где уже стоит король.

– Вот, – говорит он. – Собрали всю солому в моём королевстве, до последней соломинки. Превратишь её к утру в золото – возьму тебя в жёны. Сам возьму.

– А если не справлюсь? – уточняет Матильда.

Ей очень хочется услышать в ответ: «Ну и чёрт тогда с тобой, не возьму тебя в жёны, домой прогоню», но вместо этого…

– Не справишься – голову тебе велю отрубить, – буднично, безо всякого выражения говорит король и уходит, мурлыча себе под нос какую-то песенку.

Ну дальше всё идёт, как принято в сказках.

Сквозь запертую дверь является дьявол.

– У-у, сколько соломы натащили! – мычит он. – Ладно, условия игры ты знаешь, угадывай моё имя.

– Да какой смысл мне твоё имя угадывать? – возражает Матильда. – Если ты эту солому в золото превратишь, король в жёны меня возьмёт, чтобы я и дальше для него день и ночь за прялкой сидела. Я нашего короля раскусила. Он жадная тварь, злая и ненасытная.

– Но ведь ты сама себя в такое положение поставила, сама до такого довела, – замечает дьявол. – Замуж по любви только хорошенькие девушки выходят, однако тебе это уже не грозит. Кому ты теперь нужна с такими волосами и таким носом? Считай, что тебе повезёт, если за какого-нибудь могильщика или крысолова замуж выйти сумеешь.

Матильда бледнеет. Она всё ещё продолжает считать себя первой красавицей на свете.

– Да почему же за крысолова? – упрямо вскидывает она вверх свою уродливую голову. – Меня вот сам король в жёны взять готов.

– Король? – хихикает дьявол. – Но ты же сама сказала, что ему нужно только одно – чтобы ты золото ему пряла. А на то, как ты при этом выглядишь, ему совершенно наплевать.

– Это ты меня такой уродиной сделал! – огрызается Матильда.

– Ничего подобного, фрейлейн! Я всего лишь сделал так, чтобы внешний вид соответствовал вашему внутреннему… хе-хе… содержанию

! – смеётся дьявол.

На это Матильде сказать уже нечего.

– Ну? Будешь имя моё угадывать? – спрашивает дьявол. – Если да, то давай поскорее, или я за другую какую-нибудь хорошенькую девушку возьмусь, которая сама с собой справиться не может. Таких девиц, знаешь ли, много вокруг.

Матильда тяжело вздыхает. Когда-то она была самой красивой девушкой в стране, и тогда же мужчины начали расставлять ей свои сети. Её собственный отец. Король. Дьявол, наконец. Они расставляли сети, а она каждый раз попадала, попадала в них и каждый раз надеялась, что её спасут. Вот до чего доводят сказки, которые учат, что красота – это добро, а добро, как известно, всегда побеждает. Так что стань красивой, и всё будет хорошо. Ага, как бы не так. Ложь это, ложь. Никто не спас её тогда. Никто, кроме неё самой, не спасёт и сейчас, когда она стала уродиной.

– Азазель? – наугад выстреливает Матильда.

– А вот и нет! А вот и нет! – хохочет дьявол. – Вы, люди, столько имён мне надавали, что всех и не упомнить. Много имён придумали, нет среди них лишь одного – правильного! Назови его, и это я буду тебе принадлежать, а не ты мне. Но имя моё – тайна, которую ты никогда не узнаешь. Так что придётся снова тебе заплатить, если хочешь, чтобы я помог тебе.

– Тебе всё ещё мало того, что ты со мной сделал? – вспыхивает Матильда.

Дьявол обдумывает её слова, затем отвечает:

– Хорошо. Я больше не причиню вреда тебе. Лично тебе. Я превращу эту солому в золотую пряжу, но за это возьму твоего первенца и сделаю с ним всё, что захочу. Договорились? Обещаешь?