Чудовища морских глубин

Увы, он принадлежал к поколению, принесенному в жертву историческим катаклизмам. Ему было 25 лет, когда была взята Бастилия, ― в этом возрасте люди ищут случая проявить себя. Была провозглашена Республика, и, согласно печально известному высказыванию Фукье-Тенвиля, она «не нуждалась в ученых». Зато она очень нуждалась в тот момент в солдатах, не говоря уже о полицейских, судьях и палачах. В то время как террор царил на французской земле, революционные войска жаждали поделиться со всем миром прелестями нового режима, предавая огню и заливая кровью большую часть Европы. То ли увлеченный новыми идеями, то ли желая заставить забыть «свое недостаточно скромное происхождение», гражданин Дени-Монфор, не лишенный авантюрной жилки, с энтузиазмом принял участие в так называемых семи кампаниях свободы: они позволили ему по крайней мере продемонстрировать преданность своей стране. Конечно, у него не было тогда времени на научные занятия, но после того, как сложил оружие, он, по его собственным словам, «был счастлив, что в шуме битв он не потерял внутреннего интереса к естественной истории».

В этот момент его судьбой заинтересовался геолог Бартелеми Фожа де Сен-Фон и предложил ему поработать некоторое время рядом с собой, после чего Дени-Монфор занял его должность в Ботаническом саду. Замечательные способности молодого человека были вскоре замечены руководством Музея естественной истории. Так во время экспедиции генерала Бонапарта в Египет он был приглашен участвовать в ней в качестве научного сотрудника. Но одновременно знаменитый анатом Добантон предложил ему в числе других помощников сопровождать его в поездке в Германию. Наш герой отказался от миражей Египта, ― он предпочел работать вместе с блестящим ученым, который был главным сотрудником Бюффона, отличал его среди других коллег и дарил «отеческой дружбой».

Знание многих иностранных языков способствовало его успехам в музее, где его ценили также и как переводчика. Профессора этого знаменитого института собирались послать его в качестве минералога в кругосветную экспедицию, которую планировал капитан Боден. Увы, обстоятельства помешали этому путешествию, которое было пределом желаний того, кто уже в юности посетил три континента.

Когда Добантон умер (1799) и место главы кафедры минералогии стало вакантным, Дени-Монфор сразу же представил профессорам музея предложение назначить на эту должность геолога Доломье, возглавлявшего научную часть египетской экспедиции, которая для него кончилась полным крахом ― он попал в руки врагов. Эта благородная инициатива Дени-Монфора была не совсем бескорыстной, поскольку он просил в то же время разрешения замещать Доломье в этой должности до его прибытия.

Как бы там ни было, этот маневр не удался. Очевидно, потому, что, слишком занятый борьбой с врагами республики, Дени-Монфор в тридцать шесть лет имел, по его собственному признанию, «слишком мало опубликованных работ». Ему как раз представился в это время случай заполнить этот пробел в своей научной биографии, так как Сонини де Менонкур без колебаний предложил ему написать для издания «По следам Бюффона» главу о моллюсках.

Дени-Монфор набросился на эту работу с яростной страстью. Склонный к широким обобщениям и в то же время не позволяющий ускользнуть от своего внимания ни одной существенной детали, он принялся с терпением монаха-бенедиктинца перебирать всю научную литературу, существовавшую в то время. Вот тут-то он и наткнулся на заметку доктора Шведиавера относительно происхождения амбры. Он сразу же увидел в ней затравку для сенсационных открытий в области уже достаточно скомпрометированной в то время ― в вопросе о существовании гигантских головоногих моллюсков.

Эпоха великих компиляторов ― Плиния, Элиана, Винсента де Бове, Геснера, Альдрованди, Джонстона, Уотона ― закончилась. Под авторитетным влиянием Бюффона зоология заняла свое законное место среди точных наук, и зоологи занимались отныне только конкретными фактами и доверяли только точным наблюдениям. Это значит, что большинство из них относили рассказы о скандинавских кракенах и их разнообразных родичах к области морских суеверий.

Чудовищное щупальце, которым размахивал доктор Шведиавер, ― не заставит ли оно их изменить свои взгляды на этот предмет? Дени-Монфор, хорошо изучивший всю старую литературу, считал это очень желательным. Но желая собрать все возможные свидетельства, прежде чем делать выводы, он решил произвести систематический опрос среди американских китобоев, базировавшихся в Дюнкерке.

В пасти кашалотов находят вещественные доказательства