Чудовища в янтаре. Дыхание мороза

Она скорбно склонила голову. Остались сильные подозрения, что печаль на ее красивом свежем личике — мастерское притворство. Чего стоит услуга, которая уже оказана? Бывают предприятия, крайне напоминающие финалом поиски клада: сплошь и рядом сокомпанейцы, едва обнаружив сокровища, начинают резаться. «Знакомый» был ей с какого-то времени определенно ни к чему: скрипач не нужен. Без сомнения, он рассчитывал отодвинуть Дали на задний план, а то и вовсе сделать марионеткой — в силу пресловутого мужского превосходства. А она достаточно умна и хитра, чтобы просчитать последствия удачного штурма заранее. Пуля могла прилететь и со стороны верных егерей — в горячке и неразберихе штурма замка, когда никто не смотрит на товарищей по оружию, такие вещи проскакивают как нельзя лучше, все можно списать на неприятеля, а баллистическую экспертизу проводить никто не будет, ее здесь не умеют делать, разве что в самом примитивном виде: отличить мушкетную пулю от пистолетной, и не более того…

В конце концов, совершенно не интересно, что там у них стряслось. Гораздо интереснее другое…

Сварог решительно не мог определить, говорит она правду или лжет. История вполне жизненная и позволяет выдвигать новые версии — скажем, она натянула

на себя, как новое платье, чужую биографию. Или все происходило с ней, но не там, а настоящее место она по каким-то своим причинам не хочет называть. Но эти умствования сейчас бесполезны. Главное — умение безошибочно отличать правду от лжи отказало, не сработало. Второй раз на его памяти — первый был со Старой Матушкой. В точности то же самое: он не усматривает никакой защиты, поставленной против его умения. Он просто-напросто этого умения как бы лишился.

Все было бы гораздо проще, исходи от нее что-то черное. Достаточно нажать другой завиток — и ворвутся боевые монахи. Сварог по собственной инициативе давненько уж пригласил сюда полдюжины людей отца Алкеса и две дюжины монахов Братства святого Круахана. Такие уж места: совсем близко Ямурлак, его уже начали помаленьку заселять люди, но, несмотря на все труды Мары, там еще хоронится по чащам и болотам всякая нечисть из разряда той, что на человека не похожа нисколечко (но иные из них могут прикидываться людьми). А за Ямурлаком — Харлан, где до сих пор черных гораздо больше, чем во всех остальных Свароговых землях, вместе взятых. Предосторожность оказалась разумной — за последние годы четырежды монахам и людям из Багряной Палаты пришлось вмешиваться. Им и службе, основанной когда-то старухой Грельфи — и по причине полезности оставленной в прежнем виде, даже расширенной…

Но от нее нисколечко не веет черным — а уж черную магию, как и любую другую, Сварог мог определить при любой погоде. Но, как и в случае со Старой Матушкой, ничего такого не почуял. Дали была самым обычным человеком, магическими умениями какого бы то ни было вида не отягощенным. Нет никаких причин, поводов и оснований вязать ее и допрашивать. Он до сих пор так и не понял, что такое Старая Матушка, но вреда от нее нет ни малейшего. Может быть, его и не случится от этой красивой спортивной девочки.

— Пожалуй, вы удержитесь… — сказал он задумчиво.

— Приложу все силы, — улыбнулась Дали. — К тому же у меня заготовлен один хитрый ход. Вы — король с опытом, вы, наверное, его знаете: «История Эборона».

— В жизни не слышал, — сказал Сварог. — Расскажите, если это из тех вещей, что могут быть полезны королю.

— Безусловно, могут, — красивые серые глаза смотрели невинно, простодушно. — В одной из отцовских книг описана история старинного короля Эборона. Его многие книжники считают легендарным, но это и несущественно. Главное, история поучительная. Однажды Эборон слег в постель, и придворные лекари клялись, что недуг смертелен и королю осталось жить на свете считанные дни. Все, кто втихомолку плел заговоры, все, кто хотел бы устроить заговор, но опасался, наконец, недоброжелатели наследного принца… В общем, все приободрились и развели бурную деятельность, засветились… Через три дня король вдруг встал с постели, и выглядел он так бодро, словно жить ему еще предстояло семь раз по семь лет. Всех злоумышлявших перехватали, и кончили они плохо. Король искусно притворялся, а медики были посвящены в его замысел и старательно подыгрывали…