Чудовище

- Здравствуй, Дельо, - воскликнул тот с несвойственной ему приветливостью. - Давненько же мы с тобой не болтали! Почему, черт возьми, ты ко мне не заглядываешь?

Дельо был ошеломлен: его старый товарищ излучал дружескую улыбку!

- Да, знаешь ли, - пробормотал он, - не хотелось тебя беспокоить: ведь ты так занят...

- Какие пустяки, старина! Для друга я всегда свободен... Сигару?

Дельо нерешительно запустил руку в протянутую ему роскошную коробку и, вынув сигару, промолвил:

- Спасибо. Я посмакую ее вечером.

- Держи, держи... Возьми, сколько хочешь...

Старшина сословия протянул ему пригоршню сигар, и Дельо, конфузясь, рассовал их по карманам.

- Ну ладно, садись, старина!

Дельо повиновался. Мюнье, меряя шагами просторный кабинет, приступил к делу:

- Скажи, ты слышал о деле Вотье?

- Нет.

- Да, ты верен себе! Неужели ты никогда не изменишься? Позволь узнать, что же ты делаешь целыми днями во Дворце?

- Гуляю...

- Лучше занятия не нашел!.. В общем, я решил тебе помочь...

Дельо вытаращил глаза за стеклами очков и растерянно замигал.

- Так вот, дело Вотье, о котором ты ничего не слышал, полгода назад наделало немало шума. Этот самый Вотье убил американца на борту теплохода "Де Грасс", шедшего из Нью-Йорка в Гавр... Абсолютно бессмысленное преступление: мотив так и не удалось найти. Вотье убил совершенно незнакомого ему человека, причем без всякой корысти! Само собой, капитан "Де Грасса" тут же посадил его под замок, а потом передал в руки встречавшей на гаврском причале полиции. Сейчас он сидит в тюрьме Санте и ждет процесса: через три недели он предстанет перед Судом присяжных. Вот и все...

- Ты звал меня, чтобы рассказать об этом?

- Да... потому что я решил поручить это дело тебе...

- Мне?

- Именно.

- Но ведь я же никогда не выступал в Суде присяжных!

- Вот и прекрасно: будет почин! Неужели тебе не надоел Исправительный суд? Послушай, дружище, я огорчен, видя, как человек в твоем возрасте и с твоими способностями тратит свой талант и время на жалобы о задавленных собаках и мелких сутенерах! Встряхнись, Дельо! Ведь Суд присяжных - это звучит! Согласись, когда впереди маячит гильотина, страсти разгораются. А общественное мнение для нас - все! Будь уверен: если тебе удастся не слишком скверно провести это дело, получишь шанс подцепить другие, выгодные!

- Может и так, - согласился Дельо. - Спасибо, что подумал обо мне.

- Только я должен сразу предупредить, чтобы ты не обольщался по поводу гонорара: с финансовой стороны дело Вотье дохлое. Зато имя на нем заработать можно, а это как раз то, что тебе нужно. Да, я упустил одну существенную деталь: за это дело брались уже двое наших коллег: Шармо и де Сильв. Ты их знаешь?

- Понаслышке...

- Ну, это меня тоже не удивляет, бирюк ты этакий. Да пойми же, между коллегами существует взаимная поддержка, выручка, профессиональная солидарность, наконец! М-да... Ну так вот, Шармо некоторое время изучал это дело, а потом вернул его, не указывая причин. Тогда я поговорил с де Сильвом - кстати, очень способный молодой человек, - и он согласился вести дело Вотье. Шармо передал ему досье. У меня, признаться, создалось впечатление, что он был рад от него избавиться... Все вроде бы устроилось, как вдруг, черт побери, на прошлой неделе приходит мой де Сильв и заявляет, что решительно не может взяться за это дело, - и это за три недели до начала процесса! Мне пришлось срочно искать нового защитника, и я - хочешь верь, хочешь нет - никого не нашел! Все, под тем или иным предлогом, уклонились... В конце концов мне пришлось просить согласия председателя палаты Легри на назначение адвоката. И тогда я вспомнил о тебе...

Наконец-то Дельо понял истинную причину "заботы" о нем старшины сословия.

- Вот досье, - поспешил прервать паузу Мюнье, указывая на объемистую папку, лежавшую посреди стола.

Поднявшись, старый адвокат взвесил папку на руке и ответил:

- Все ясно... Во всяком случае, нельзя пожаловаться, что мои именитые предшественники поленились собрать свидетельства. Остается надеяться, что их убедительность не уступает весу...

Не добавив более ничего, он засунул досье в портфель, где оно нарушило привычное одиночество "Газетт дю Палэ", и направился к двери.

- Дельо, - окликнул его несколько смущенно старшина сословия, - ты на меня сердишься?

- Что ты, вовсе нет... Ты сделал свою работу, вот и все! Я постараюсь сделать свою...

- Ну-ну, напрасно ты так! Вчера, перед тем как принять окончательное решение, я пролистал это дело - просто чтобы понять, почему коллеги от него избавлялись. Думаю, теперь я знаю. Само по себе дело не сложное: преступление бесспорно, убийца и не пытался ничего отрицать. Жертва, похоже, совершенно безобидна... а вот преступник, Жак Вотье - прелюбопытнейшая личность. Скорее всего он сам отпугнул защитников...

- Вот как! Вдобавок окажется, что убийца - настоящее чудовище?

- Не хочу навязывать тебе своего мнения. Ознакомься с делом, и сам все поймешь... Возможно, тебе понадобится дополнительный срок, чтобы подготовиться к защите. Если что, обращайся ко мне, и мы перенесем процесс.