Чудовище для проклятой (СИ)

Маго-техногенный мир с волшебными дирижаблями и летающими островами анорров, брата, который явно совершенно убирал с дороги нелюбимую сестру, подставляя. И проклял тогда… кто? Он? Тот самый одержимый голубоглазый блондин, любитель руки распускать?

Что сказал отец, когда узнал о пропаже второй наследницы? И куда смотрела мать? Грудь стиснул колючий комок гнева. Отставить, вот же ломаная звезда!

Тут бы выжить. И пока явно не стоит афишировать свое “чудесное” родство с таким неоднозначным кланом.

Я полежала ещё немного. Стало лучше. Тело наполнилось легкостью, а вот Радьяна все не шла. Выйти самой? Пожалуй, не заблужусь!

Поневоле перешла на шаг более медленный, какой-то крадущийся. Ноги сами-собой чуть согнулись в коленях, руки придержали юбку, чтобы не мешала.

На ногах были легкие туфли на твердой подошве, без каблуков. Я их не любила — слишком громко. Я? Замерла на миг. Мотнула головой, сдувая прядь с лица. Неважно. Совершенно не важно, кем я была раньше, пора бы это принять для собственного счастья. Теперь я Каарра дель Гиррес — и точка!

Так, из коридора — направо. Там будет развилка. Одна дверь ведет в сторону небольшого уютного та-каде — вроде земных маленьких кафе, где подают горячие напитки и сладости. До носа даже донесся ни с чем несравнимый аромат корицы, лимона, ещё некоторых пряностей. Невольно снова втянула носом воздух, делая шаг вперед, но… Не сейчас!

Поспешно свернула в другую сторону, туда, где должен был располагаться вход в Книжный Дом.

Оттуда уже слышались голоса — покупатели пришли? Или нанятые приходящие помощницы?

Но что-то заставило на цыпочках подойти к двери. Прокачка ушей — верная дорога… тут уж, как повезет. Либо в могилку, либо на вершину славы. Зависит от скорости бега и ловкости рук.

Но тело на рефлексах продолжало двигаться достаточно тихо, почти беззвучно.

И не зря. Голоса оказались вовсе не приветливыми. Да и доброты и радости, а также жажды приобщиться к драгоценным книжным знаниям было маловато.

Скорее, в них звучало раздражение, смешанное с презрением. И оно переплавлялось в ярость.

Дверь беззвучно открывается — петли отлично смазаны, хозяйка любит свой магазин.

Здесь небольшой закуток. Запах свежей бумаги, дерева, волшебной краски — типографское ремесло в этом мире несколько иное.

— Мерзавка! — хлесткий звук удара наотмашь, который не достиг своей цели.

Ещё шажок. Выглянуть. К счастью или нет — сейчас у меня осталось мало навыков прежней Каарры, но на это ещё хватает.

— Я бы попросила вас немедленно удалиться, если не желаете, чтобы сюда пришла стража! — в голосе Радьяны — лёд.

Сама молодая женщина замерла перед стойкой продавца, чуть хмуря брови. Багровые шрамы на лбу выделялись особенно сильно — или так падал свет?

Перед ней стояли трое — все брюнеты, все чем-то неуловимым похожи между собой.

Один заметно старше — высокий, с длинными волосами, заплетенными в косу, он был в тонких затемненных очках и пижонском светло-сером костюме. Двое других — моложе, от силы лет двадцати пяти. Но выглядят отнюдь не хлюпиками. Сильные фигуры, тренированные. Но лица… то же высокомерное презрение, почти брезгливость.

— Аштар-ано, будьте благоразумны. Вам здесь нечего делать! Уходите немедленно! — Радьяна не выглядела испуганной — но плотно сжатые в кулаки пальцы выдавали её напряжение.

— Иначе что? — насмешливо поинтересовался старший, чуть взмахнув тростью. Та скользнула по юбке женщины, словно в насмешку прочертив полосу на ткани. Видимо, кончик был острым.

— Милая моя, — голос звучал сейчас обманчиво мягко, почти вкрадчиво. Мужчина качнулся вперед. В его ухе мерцала странная серьга в виде черепа, — ты не в том положении, чтобы мне указывать. Ни мне, ни моим племянникам. Не знаю, чем ты завлекла в свою постель того, кто тебя содержит, не знаю, как у тебя хватило совести устроиться на одной из центральных улиц столицы, — голос перешел в свистящий шепот, — но я искренне тебе советую немедленно собрать вещички и исчезнуть…

— Пока ещё можешь, позор рода! И поверь, те, под чьим кровом ты когда-то жила, только поддержат моё решение. Они уже устали выслушивать соболезнования по поводу ущербности одного из исключенных членов рода. И они будут просто счастливы избавиться от тебя навсегда… потому что только тогда у их детей появится шанс на достойную партию!

— Потаскуха, — прошипел один из молодых.

— Меченая! — фыркнул второй.

И кого же и куда Ради таскает? Книги с полку на полку?

И что это ещё за… нехорошие личности, сыны шакала и кракозябры?

Я бы вышла. Наверняка бы вышла и тогда бы, скорее всего, все сложилось куда печальнее. Отвлекло одно. Маленькая юркая тень у самого низа стеллажа. Гибкое тело, горящие глаза-плошки, острые уши. Тень притаилась и скалилась — как-то злорадно, торжествующе, в сторону анорров. Но не делала ни единой попытки напасть. И пока я пыталась сообразить, стоит ли бить тревогу, незваные гости исчезли.