Чудовище из озера

– Вроде того. Здесь же местность такая… торфы да болота кругом. А монастырские постройки – тяжёлые…

– Куда же эти монахи пропадали во время польской осады? – задумчиво спросил Батон. – Не улетали же, в самом деле?

Стас только пожал плечами.

– Ты сам-то в это веришь? – усмехнулся Пашка. – Ну куда они могли смыться из осаждённого монастыря? Твоя летопись это как-то объясняет?

Стас некоторое время молчал. Затем со странной усмешкой сказал:

– Летопись упоминает какое-то чудовище, которое пугало поляков до смерти. И не спрашивай, не знаю, кого они там в монастыре держали! Может, собака какая-нибудь…

– Угу. Баскервилей.

– Может, просто монахам был известен какой-то шумовой эффект. Трубы там по-особому построили или вьюшки специальные…

– Наверняка у них просто был подземный выход! – авторитетно заявила Полундра. – Атаман, помнишь, нам ещё в Москве Сол Борисыч рассказывал? В любом приличном монастыре подземные ходы были всегда!

– Так это в Москве… – усомнился Атаманов. – В Смоленске тоже наверняка таких ходов до фига: город-то старый! А здесь? Просто монастырь в чистом поле…

– Не в чистом поле, а среди болот, – задумчиво возразил Пашка. – Какие подземные ходы могут быть в болотах? Их сразу же зальёт водой, потолок просядет и завалит всех! Никакого польского войска не понадобится! Ну уж нет! Или летопись какая-то неправильная, или ты не так читал!

– Пашка, так, может, это наш василиск и… – воодушевлённо начала было Полундра, но, наткнувшись на жёсткий взгляд старшего брата, осеклась. Стас, казалось, ничего не услышал.

Дом деревенского художника стоял на обрыве над рекой и выделялся среди старых хат как новая игрушка среди помоечного хлама: ни просевших углов, ни побитого шифера на крыше. Яично-жёлтый цвет бревенчатых стен делал его похожим на солнечный зайчик. Белые наличники оплетали окна затейливым кружевным узором. На крыше голубела тарелка-антенна, при виде которой Пашка счастливо вздохнул. И калитка, и ворота были открыты настежь. Войдя во двор, Стас позвал:

– Семён! Генка! У нас гости! – и длинно, с переливом свистнул. Ему никто не отозвался.

– Купаться на обрыв ушли, наверное, – пожал плечами хозяин. – Проходите. Чай пить будете?

Пашка от чая отказался, сразу же спросив, где удобнее подключиться к Интернету. Стас молча показал на чердачное окно, Пашка с айпадом под мышкой взлетел по деревянной лестнице и скрылся из виду. Остальные прошли вслед за хозяином в дом. Полундра в сенях споткнулась о гору резиновых покрышек, которую Стас поспешно отодвинул ногой в тёмный угол.

– Осторожней. Это мы… с чердака сняли. Чтобы выбросить.

Полундра мельком удивилась, зачем выбрасывать совсем новые, блестящие покрышки, но переспрашивать не стала. Когда Стас открыл дверь в комнату, солнечный свет упал на резиновый бок, осветив фирменный знак: голубого дельфина на сером щите. Знак этот был Юльке чем-то знако́м, она задумалась было, но в следующий миг…

– Говоришь, дед умер недавно? – потрясённо спросила она, оглядываясь. Дом выглядел так, словно хозяин был жив-здоров и при этом молод и силён. В чистой комнате с застланным домоткаными ковриками полом не было видно ни обветшалости, ни запустения. С полки бодро чирикало радио. Шкаф у дальней стены был забит книгами. На низкой этажерке стояли кисти, карандаши, баночки и бутыли неизвестного Юльке назначения. На большой деревенской кровати пестрело лоскутное покрывало. Окна прикрывали выцветшие, но чистые занавески в горошек. Большую русскую печь, очевидно, недавно побелили: извёстка ещё отливала голубизной. Пахло грибами и сушёной травой. На большом столе горой лежали бумаги, рисунки и какие-то истрёпанные тетради. А на стенах… На стенах сплошь были картины.

Полундра никогда не увлекалась живописью. В Третьяковской галерее она была один раз в жизни со школьной экскурсией и вызвала там дружный хохот всего класса, назвав известную картину «Утро в сосновом бору» «Мишками на лесоповале». Но сейчас она двигалась вдоль стен, переводя зачарованный взгляд с одной картины на другую и тихонько постанывая:

– Ой, мамочки… Ой, Сола бы Борисыча нашего сюда… Ой, Белка, Белка, ты посмотри-и… Ты посмотри только! Ой, надо было остальных с собой брать… Соня бы в обморок упала!

Здесь были пейзажи, среди которых Юлька быстро узнала окрестности Островиц: солнечный косогор, усыпанный цветами, сквозистый сосновый бор, лесное озерцо, знакомая уже церковь на фоне закатного неба, снежные искрящиеся поля, болото с торчащими из воды корягами… Между пейзажами мелькали портреты: обветренные, загорелые лица деревенских жителей. Две девчушки с белыми бантами, качающиеся на качелях… Старик в ватных штанах и голубой майке, лихо рубивший дрова… Усталая тётка с ведром воды…

– Нравится? – спросил Стас, вошедший с горячим чайником.

– Очень! – с жаром подтвердила Юлька. – Вообще клевак! Круто! Улётный художник твой дед был! Он что, училище заканчивал?