Чудовище Карнохельма

Доползти до укрытия я не смогла, путь преградила когтистая лапа. И снова совсем рядом возникла драконья башка. Я зажмурилась, ощущая на лице дыхание чудовища. От ужаса волосы на голове встали дыбом, а вдоль хребта скатилась холодная капля пота. И стало обидно, что меня вот так бесславно и прозаично сожрут. Ни тебе свадьбы, Энни, ни тебе дома у моря, ни булочек на завтрак. Пасть драконья и его же утроба — вот твоя судьба!

От понимания, что терять все равно нечего — куда бежать-то? — я оттолкнула ладонями горячий драконий нос, лихорадочно втягивающий воздух рядом со мной.

— Пошел вон! Кыш! Место!

Хёгг рыкнул. И слегка отодвинулся. Я привалилась к стене, дрожащей рукой вытирая со лба испарину. Чудовище не двигалось. Во тьме пещеры я уже не видела его глаз, но была уверена, что смотрит дракон на меня. Правда, попыток мною закусить он пока не делал.

А потом хёгг нервно ударил хвостом и тяжело опустился на пол. Замер.

— Устал, верно, пугать несчастную переселенку, — сердито прошептала я, чтобы хоть как-то взбодриться. Вот только что делать дальше? Чудовище загородило мне проход, и чтобы пробраться к выходу, нужно перелезть через чешуйчатый и шипастый хвост! Да меня же удар хватит, как любила выражаться тетушка Хло!

Я замерла на месте, слепо таращась во тьму. Очертание драконьей туши угадывалось смутным силуэтом. Хёгг тоже замер, лишь его сиплое дыхание указывало, что чудовище живо. Не знаю, сколько я так просидела, но скоро начало урчать в животе, напоминая о простых человеческих радостях, таких, как еда и вода.

Дрожа и сжимая зубы, чтобы не взвизгнуть, я подкралась к хёггу. Постояла, напряженно всматриваясь и пытаясь оценить степень угрозы. Но дракон не шевелился. Может, устал и уснул? Кстати, надо поискать в ящиках снотворное, а то мало ли… и почему эта дельная мысль не пришла мне в голову раньше?

Драконий хвост перегородил выход, и, отчаянно выдохнув, я перевалилась через него, примерившись между двумя шипами высотой с копье. Руки ощутили гладкость и нездоровую горячечность сухой чешуи. Жирный налет сажи остался на ладонях. Но чудовище так и не двинулось с места, даже когда я по своей неуклюжести врезала по шипу ногой. Хотя, возможно, хёгг в своей бронированной шкуре этого даже не заметил.

Я вылетела из пещеры и присела, судорожно дыша. Вытерла лицо и руки снегом, сунула ледышку в рот.

— Ненавижу драконов, — устало пробормотала себе под нос, успокаиваясь.

Сидеть долго не стала — снаружи оказалось холодно. Вытащила из мешка сухую полоску мяса и остаток лепешки, прожевала. И нехотя вернулась в пещеру, уже спокойнее перебравшись через хвост хёгга.

Куча углей почти перестала давать свет и тепло, поэтому я разворошила ее палкой. И обрадовалась, увидев красные искорки, пробегающие по разгорающейся золе. У этой странной черной кучи было чудесное качество — угли не гасли окончательно, а словно засыпали. Но стоило их хорошенько встряхнуть, снова начинали тлеть, отдавая мягкий жар.

Хёгг заворочался возле лаза, и я нахмурилась. Бенгт сказал, что первое средство для этого чудовища — жар. Но дракон отполз слишком далеко от кучи углей, а перетаскать эту огромную кучу я просто физически не смогу! Как и загнать зверюгу обратно на жаркую подстилку. Подумав, махнула рукой. Может, дракон сам переползет, когда замерзнет? Разворошу угли, возможно, это приманит зверя!

Ткнула палкой в черную кучу, подергала. В провале среди красных искорок мелькнул желтый проблеск, и я с изумлением вытащила… корону! Самую настоящую! Красноватого света теперь хватало, чтобы рассмотреть и изумительное литье, и варварскую роскошь моей находки.

— Девять золотых пластин, куча бриллиантов, жемчуг и центральный сапфир размером с кулак, — блеснула я познаниями в ювелирном искусстве. — Стоит невероятных денег, валяется в куче углей, на которой спит дракон. Это фьорды, Энни.

За короной на свет явился драгоценный пояс из золотых колец, несколько кубков, также украшенных рубинами и жемчугом, огромное тусклое блюдо и нож с изящной костяной ручкой. Последнему я обрадовалась особенно!

Покосившись на неподвижного зверя, подумала и надела корону на голову.

Хёгг не шевельнулся.

— Знаешь, а в сказках драконы непременно просыпаются, стоит покуситься на их сокровища! — разочарованно протянула я. Ладно, значит, этот план по заманиванию хёгга на угли не сработал.

Я сползла с кучи и уселась, прислонившись спиной к железному ящику. Корона оказалась ужасно тяжелой, и я, развлекая себя, произнесла:

— Мое императорское величество Эннис Великолепная требует подать булочек с корицей и чашечку ароматного чая! Да, и не забудьте шоколадный крем! Немедленно!

Фыркнула от смеха, привычно представив недовольное лицо бабушки и тетушек. Они каждый раз кривились, стоило мне начать дурачиться. Мол, не к лицу такая смешливость умной и образованной девушке. А мне вот кажется, что смех — лучшее средство от хандры и прекрасный способ пережить неприятности!