Чудовище (СИ)

Мастер бригады долго не хотел Ская отпускать: и на более легкую работу ставил, и вообще, пытался, чтоб Скай не с табачными листьями дело имел. Но поздно уже было - даже запаха табака слышать не мог. Плохо Скаю было. И хоть и жалел мастер - Скай был послушный и работящий, но в конце сезона все же отправил в рабский барак с партией такого же производственного брака.

За те полтора месяца, что Скай провел в ожидании торгов, все изменилось в лучшую сторону - кашлять и чихать перестал, глаза мутные и в гнойниках как-то сами собой зажили, и когда его уже на помост выставляли, Скай таким уж заморышем, как в последние дни на фабрике, и не выглядел. Да, еще страшненький был, но хоть без инфекций и сопливости. А когда оказалось, что покупают на Сиерру, на хлопковые плантации, даже обрадовался. Там он точно в помещении запыленном сидеть не будет. Видел же по ТиВи, как люди работают среди зеленых бескрайних полей и под солнцем.

Радовался, правда, недолго, пока в жару сорокоградусную не попал. Даже дойти от станции пешком к рабочему поселку - и то проблематично было. Но дышалось хоть и в жаре, но легче...

Кто Ская купил, он так толком и не видел. Хозяин ни здороваться со Скаем не пришел, ни о планах на его судьбу дальнейшую не рассказывал. Всё надсмотрщики сделали, после того, как Ская из трюма грузового кара на Сиерру привезли. Надсмотрщики и рассказывали как жить и что делать на плантациях. Все просто было.

И первые пару месяцев Скай, как и предполагалось очевидно во время его покупки, с другими мальчишками воду таскал в поля, рабочим по кружкам из двадцатилитровых бочек на колесах раздавая. Вроде и не особо тяжелая работа была, но к концу дня - смены-то большие были, Скай так успевал натягаться, что ни ног, ни спины, ни рук не чувствовал. Но видел - тем, кто за хлопком ухаживает, еще хуже - там и нормы другие, и планы, и работы во сто крат тяжелей. У него хоть пока на источнике в бочку вода заливается или в очереди стоит к учетчику хоть время передохнуть было, и опять же - воды вдосталь, и можно было и плечи, и голову сполоснуть, освежившись, а тем кто под солнцем, все это роскошью казалось. Кружка воды раз в час, в полдень двухчасовый отдых с обедом - солнце слишком злым было - вот и все радости.

Поэтому не жаловался. И работать старался. И делал все, что не попросят, не говоря уже о том, что прикажут. Скай вообще сговорчивый был.

Но, одно дело, когда касалось просто работы. А другое дело...

Скай даже помнил, кто первым был. Хоть это, казалось, больше всего забыть и старался. Не так же хотел. Не об этом думал. Даже когда в лицее похабные картинки рассматривал или фильмы для взрослых. Не так представлялось.

Но то, что дома было немыслимо, тут вполне реальной картинкой сложилось.

Скай даже помнил, как звали высокого, худого, с лицом в глубоких морщинах мужчину, который, собственно, первый взгляд на Ская и положил. Арчи. Он недолго раздумывал, сразу и конкретно предложил пол дневной пайки за то, что Скай будет посговорчивей и ртом поработает.

Скай отказался. В тот раз отказался. А ночью Арчи, и Пьер, и Олаф из закутка Ская подняли и за барак выволокли.

Нет. В тот раз не били. Объяснили перспективы. И сказали думать. Скай и подумал, и снова отказался.

Вот тут-то Арчи надсмотрщику и пожаловался. И Пьер пожаловался, и Олаф. И Ская в первый раз за все время жизни на плантациях выпороли, и не просто розгой, как на фабрике, лишь бы прочувствовал, а в полную силу - хлыстом. Отлежаться только пару дней дали. А в это время снова Арчи приходил, договариваться. И Скай снова отказался. Но... После того, как выдрали в третий раз, после того, как вместо воду развозить, за непослушание хлопок собирать да еще в колодках отправили... Вот тут то Скай и задумался. И... когда еще раз спросили, не хочет ли он досуг настоящим мужчинам скрасить - согласился.

Боль-то терпеть еще не умел. И с Терри тогда еще не знаком был.

А вот Рамзи уже знал. Рамзи свидетелем был того, как мужики к Скаю договариваться приходили.

Странное время для Ская началось. Нет - не насиловали. Сам же добровольно соглашался. И поблажки были. И еда дополнительная. Только... Скай в шлюху превратился. Когда за половину пайка любой право имел на Ская.

А он плакал, конечно. Но, что делать, не понимал. Слишком хлыст хорошо помнил по спине скачущий. Соглашался.

И чем дальше время шло, тем сложнее жилось, потому что обслуживать приходилось действительно любого. Это Рамзи уже придумал. Он с Олафом договаривался, как со старшим. Говорил, что клиентов на задницу Ская найти может и среди надсмотрщиков, и среди вольнонаемных. Не за просто так, за деньги. Настоящие. А Олаф давно о вольной думал - собирал по копейке на откуп. Конечно, добро дал. У Ская никто и не спрашивал, тут же при нем и обговорили все, когда Пьеру как раз миньет делать пытался.

Тогда последний раз Скай попробовал бунт поднять.

Закончилось более, чем печально - на жару, к столбу, за руки прикрутив, выставили. Чтоб в следующий раз думал, кому отказывать.