Чудовищные сны разума (сборник)

Дорога заняла немногим более часа, и вот мы уже подъезжали к самому подножию гор. Проехав еще немного, мы оставили машину в ближайшем поселке и дальше двинулись пешком. Хотя маршрут наш пролегал по вполне проходимым дорогам и горным тропам, все же путешествие оказалось нелегким. Нам, непривыкшим к длительной ходьбе и слегка разреженному воздуху в горах, приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Удивительно, но самым выносливым из нас троих оказался тощий старик Аполлинарий, вероятно сказывалось то, что в отличие от нас он большую часть времени проводил на лоне природы, совершая частые поездки по территории всей, некогда бывшей единым государством страны.

По мере нашего приближения к цели идти становилось все труднее. Густой подлесок уже давно сменился ползучим кустарником и горными травами всевозможных расцветок и конфигураций. Могучие скалистые вершины поражали своим величием. Местность вокруг была настолько дикой и пустынной, что, казалось, сюда целую вечность не ступала нога человека, и мы первые, кто дерзнул вторгнуться во владения горных духов – судя по поверьям, существ весьма злобных и враждебных по отношению к человеку.

Последующий отрезок пути нам пришлось преодолевать по самому настоящему бездорожью и, когда мы достигли цели своего похода, на нас было жалко смотреть – промокшая, измазанная грязью одежда, всклокоченные волосы и чумазые лица. Опять же старому ясновидцу удалось лишь слегка запачкать свой непромокаемый плащ, в остальном же он выглядел так, словно только что вышел из театра. Просто поразительно, как это ему удается?!

Лишь только перед нами предстало черное отверстие входа в пещеру, меня охватило неприятное ощущение пережитого однажды и вновь повторяющегося ночного кошмара. Я наотрез отказался от предложения старого кудесника пройти с ним внутрь. Зато охваченный любопытством Теодорский выразил огромное желание составить тому компанию и осмотреть «место происшествия». Не долго думая, они скрылись в темном проеме, и мне не оставалось ничего иного, как только терпеливо ждать от них хоть каких-нибудь мало-мальски обнадеживающих результатов. Расстелив под собой куртку, я уселся на плоском камне неподалеку от зияющего в стене скалы отверстия пещеры.

Все вокруг меня – поросшие мхом камни, угрюмо высившиеся в тишине скалы, темное, свинцово-серое небо, казалось, приобрели мрачный, зловещий оттенок. На всей этой безлюдной местности лежала печать какой-то нечеловеческой отрешенности, абсолютно равнодушной к людским горестям и переживаниям, которая ни разу не бросилась мне в глаза при первом нашем с Людвигом совместном посещении этих мест. Возможно, в тот раз просто мое настроение было совсем другим, равно как были другими и ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, приведшие нас сюда. Так или иначе, но я чувствовал себя не в своей тарелке, на душе лежала тяжесть, и, время от времени, я беспокойно посматривал на часы, с нетерпением ожидая возвращения своих спутников.

Примерно через полчаса показался Теодорский.

– Черт его знает! – воскликнул он, щурясь на свету. – Старик, словно идущая по следу ищейка, обошел все закоулки, а потом уселся на корточки перед этим самым алтарем и принялся бормотать какие-то заклинания на непонятном языке. После чего он, по всей вероятности, впал в транс, так как не реагировал на мои слова. Я решил, что все это довольно скучно, и поспешно ретировался оттуда.

Выслушав его, я согласно кивнул головой:

– Он занимается своим делом, Николай, поэтому нам сейчас лучше не вмешиваться и не мешать ему.

После короткой паузы, я добавил:

– Я так хочу, чтобы с этим делом поскорее было покончено раз и навсегда! Только бы ему удалось установить, какие твари проникли сюда и сколько их, – я повернулся к Теодорскому и встретился с его изучающим взглядом, – и тогда, клянусь, после всего случившегося, как только этому кошмару наступит конец, я ни разу больше не вернусь к этой проклятой тематике мистическо-фантастических ужасов и леденящих душу историй! К черту триллеры и боевики, писать нужно о возвышенном и прекрасном, – я вскочил и принялся взволнованно расхаживать взад и вперед, – да, писать нужно о том, что волнует людей применительно к их реальной, повседневной жизни!

Немного успокоившись и остыв, я уселся обратно на свое место. Рядом со мной пристроился и следователь, немедленно закуривший сигарету.

– Послушайте, Иван, – обратился он ко мне, спустя минуту-другую, – я все хочу спросить вас вот о чем. Откуда же это все берется, каким образом вам удается писать, создавать произведения? Я понимаю, что далеко не каждый может сесть и написать такое, что потом будет читать большое количество людей.

Задумавшись на какое-то время, я затем вскинул голову и пристально посмотрел на ожидающего моего ответа следователя.