Чудовищные сны разума (сборник)

– Господин Шахов, – доверительным тоном обратилась она ко мне, – должна вам сообщить пренеприятнейшую весть (Что там еще?! – екнуло у меня сердце). Дело в том, что не далее чем вчера вечером я возвращалась домой и уже подъезжала к своим владениям (слово «владениям» она произнесла с затаенной гордостью), как вдруг прямо перед моим автомобилем со стороны вашего чудесного сада выскочил какой-то незнакомец. Вероятно, он перелез через забор. Ну и страшный же был у него вид, скажу я вам. Он весь согнулся в три погибели, ладонями обхватил голову, а по лицу его ручьями текли слезы. Да, еще он надрывно кашлял, словно у него было воспаление легких. Я испугалась и поскорее заехала к себе. Я решила предупредить вас, ведь в наше неспокойное время развелось столько всякого сброда! Не иначе как это был вор?! Если так, то вы должны немедленно принять все меры предосторожности, ведь ваши владения, насколько мне известно, никем не охраняются. Вот у нас с мужем ворам делать нечего, пусть только попробуют сунуться. Два большущих добермана…

И она пустилась в восторженные объяснения о том, какие у нее чудные собачки и тому подобное. Согласно кивая, я слушал ее вполуха. «Так, – подумалось мне, – выходит, я его все-таки зацепил». Поблагодарив ее от всей души, я вежливо извинился и покинул словоохотливую соседку.

15

Поведав Теодорскому обо всех произошедших за последние двенадцать часов событиях, я попросил его порекомендовать хороших специалистов по установке сигнализации. Мы заперлись в его кабинете и не менее часа совещались, пытаясь выработать план дальнейших действий. Следователь нравился мне все больше и больше. По мере нашего общения, я выяснил, что он происходил из семьи поляков, что у него есть двое детей, но в настоящее время он разведен, что у него имеется брат-близнец – известный цирковой акробат, и что в «органах» он работает уже пятнадцать лет, но вся эта подневольная галиматья ему уже порядком осточертела.

От него я сразу же поехал к его коллегам из вневедомственной охраны, где со мной заключили договор на установку охранной сигнализации в моем особняке. По пути домой я заехал в торговый центр, где накупил полную сумку продуктов и целую корзину цветов. Пока ехал, я размышлял о том, что мы придумали вдвоем с Николаем. План наш был прост: мы спрячемся ночью в моем саду, где устроим на Потрошителя засаду. Будем караулить его каждую ночь, пока не поймаем. Конечно, легко было принять решение, а вот на деле бодрствовать всю ночь напролет и не одну… Однако у меня имелись все основания надеяться, что преступник объявится в ближайшие две ночи, так как последние события указывали на ту наглость, с какой он все ближе подбирался ко мне. Я и не подозревал, что в первую же ночь мы останемся в полных дураках.

Как только стемнело, мы заступили на свое первое дежурство, предварительно опоив себя крепким кофе. Лада, как обычно, улеглась в спальне. В глубине сада у меня имелась небольшая, увитая плющом беседка, из которой можно было прекрасно вести наблюдение, оставаясь незамеченными. В ней мы и устроились. За немалую сумму, которой я его снабдил заранее, Теодорскому удалось раздобыть пару приборов ночного видения – специальных инфракрасных очков. Надев их, я пришел в неподдельный восторг. Это было что-то невероятное! Я мог видеть в темноте! Поистине техника творит чудеса!

Но на этом приятная сторона дела и закончилась. Всю ночь мы просидели в полнейшей тишине, боясь сомкнуть глаза и обозревая территорию сада. Тщетно, с тем же успехом мы могли бы сейчас лежать в постели и спокойно спать. Рано утром, не выспавшиеся и озябшие, мы вернулись в дом, разбудив своим приходом Ладу, которая тотчас напоила нас горячим чаем и приготовила на скорую руку легкий завтрак.

– Спасибо за угощение, – прикрыв ладонью рот, Теодорский протяжно зевнул, – поеду к себе отсыпаться. Слава Богу, у меня сегодня отгул.

Несмотря на протесты следователя, я вызвался подвезти его до дома на машине. Пытаясь открыть входную дверь, я почувствовал какое-то препятствие, словно снаружи к ней приставили средних размеров бревно. Навалившись всем телом, я распахнул дверь, и нашим изумленным взорам предстал труп одного из соседских доберманов, на шее которого висела деревянная табличка. Наклонившись поближе, я сумел прочесть выполненную краской надпись: «ИДИОТИЗМ И БЕССОННИЦА НЕ ЛЕЧАТСЯ».

Обернувшись, я увидел, что лицо Теодорского побагровело от гнева. Я поспешно отвернулся и глухо произнес:

– Соседский пес. Выходит, Потрошитель все время знал, что мы торчим в беседке, а когда покинули свой пост, задушил бедолагу и, чтобы поиздеваться, незаметно притащил прямо к дверям.

– Да, – с усилием вымолвил Николай, голос его дрожал от ярости, – теперь нет надобности дежурить по ночам. Но это уже вызов мне, всем нам! Он, тварь, унижает достоинство полиции!