Чукотка

Для народов Севера долго существовало специализированное учебное заведение — Ленинградский институт народов Севера.

Сейчас положение с народным образованием в крае настолько изменилось, что нет никакой необходимости в специальных институтах.

Окончившие вузы уже работают на местах. Так, чукча Николай Никитин — ответственный редактор окружной газеты, Николай Гиутегин, окончивший в прошлом году институт имени Герцена, работает в окружном центре Анадырь заместителем редактора газеты «Советская Чукотка» и ответственным редактором «Блокнота агитатора». Многого достигли и другие.

Студент Ленинградского университета Рытхэу[3], уроженец селения Уэлен с мыса Дежнева, является первым чукотским писателем. Он сотрудничает в периодической печати, выпустил книжку в библиотеке «Огонек» и книгу «Люди нашего берега» в издательстве «Молодая гвардия».

Рост этого юноши прошел на моих глазах. Давно еще, в одну из первых моих поездок на Чукотку, я как-то проходил в полярную лунную ночь по чукотскому поселку. Луна светила ярко, стоял полный штиль. Я шел и прислушивался к отдаленному дыханию моря. Здесь же, поблизости, все было сковано льдом. Мое внимание вдруг привлек мальчик, бегавший вокруг яранги. Он был совершенно голый и поэтому бегал довольно быстро. Мальчик сделал несколько кругов и юркнул в ярангу. Меня это заинтересовало, и я пошел вслед за ним. Он сидел на оленьих шкурах и весело растирал свои ноги.

Я спросил, что бы это могло значить?

— Видишь ли, — сказал отец-охотник, — я проснулся и не знал: придется мне идти на охоту или нет. Если идти, то надо закусывать поплотней. А какая на улице погода, я не знаю. Вот он и бегал разглядывать обстановку. А то, что он голый, не страшно — пусть привыкает к холоду.

Молодой «метеоролог» интенсивно продолжал себя растирать и посмеивался, прислушиваясь к нашему разговору.

Потом я видел этого мальчика в начальной школе, затем в средней и, наконец, встретил его в Ленинграде. Он готовился получить диплом Ленинградского университета, он стал писателем.

На Чукотке выросли города, промышленные центры, рыбозаводы, промкомбинаты, костерезные мастерские. Многие жители, хотя далеко еще не все, перешли из яранг в домики с естественным освещением.

Исчезают обычаи удушения стариков, многоженства, исчезают суеверия и шаманизм.

В 1932 году был образован национальный Чукотский округ с пятью районами. Местное население политически и культурно выросло настолько, что самостоятельно руководит всей общественной, хозяйственной и культурной жизнью своих районов, своего округа. Окружным исполнительным комитетом Совета депутатов трудящихся руководит коренной житель Чукотки товарищ Отке. В свое время он получил образование в Ленинграде. Товарищ Отке дважды избирался депутатом в Верховный Совет СССР от Чукотского национального округа.

Под руководством Коммунистической партии и Советского правительства народы Чукотки идут по пути своего хозяйственного и культурного развития.

Выступая на сессии окружного совета в Анадыре, депутат-оленевод — чукча Тальвавтын сказал, выразив мнение своего народа:

— Я прожил на свете много лет. Мне кажется так: над всей нашей прошлой жизнью как будто лежал большой пласт снега и льда, как лежит он сейчас над охотниками по ту сторону пролива, на Аляске. А вот нам, чукчам нашего берега, партия коммунистов помогла выбраться из-под холодного пласта наверх, на солнце. И теперь ни лед, ни снег не мешают нам глядеть далеко вперед. Мы живем совсем новой, интересной, осмысленной жизнью, а будет она, наверно, еще лучше и интересней. Такие мои стариковские думы. Это я знаю хорошо, потому что глаза у меня есть. Вот они.

Тихон Семушкин

Москва

Февраль 1954 г.

КНИГА ПЕРВАЯ

НА ДАЛЕКИХ БЕРЕГАХ

ЭСКИМОСЫ

В сентябре 1928 года пароход «Астрахань» вошел в глухую, ненаселенную бухту Пенкегней, в ста восьмидесяти километрах на юг от залива Лаврентия. Здесь, на пустынном берегу, высадились работники культбазы, чтобы переправиться к месту назначения.

Пароход разгружался с необычайной быстротой. Медлить было нельзя: следом шли льды, которые могли закрыть выход из бухты в Берингово море.

Во время разгрузки парохода послышалось далекое дребезжание мотора, и вскоре из-за мыса показался вельбот. На нем были эскимосы: мужчины и женщины, старики и дети — около тридцати человек. Большинство из них в меховых кухлянках, в тюленьих штанах и таких же торбазах[4]. Женщины — в меховых комбинезонах, поверх которых натянуты разноцветные ситцевые комлейки. Эти комлейки не только предохраняют мех от сырости и морских брызг, но служат своего рода украшением. Степень нарядности эскимосской женщины определялась, как нам сказал капитан, комлейкой и тем, много ли на ней разного цвета нашивок и оторочек.