Чукотский вестерн

Дождик продолжал размеренно моросить. Пришлось про эмоции забыть и делом заняться. Часа четыре потратили на приведение территории в относительный порядок, благо в сенях избы лопата нашлась. Выкопали в отдалении несколько ям неглубоких, захоронили в них останки бедных птичек, ямы камнями тщательно забросали.

Потом, уже ближе к вечеру, прибрались в избушке, даже пол подмели – самодельным веником из веток карликовой берёзы. Найденную в избе посуду продраили с речным песочком.

Хорошо ещё, что невеликий запас дров в избушке имелся, раскочегарили крохотную печурку, сложенную из дикого камня.

Первые два часа печка нещадно дымила, пришлось дверь держать открытой, потом камни нагрелись, дым пошёл в правильном направлении – по дымоходу. Внутри избушки стало тепло и где-то даже уютно. Разделись, развесили на верёвках мокрую одежду на просушку, рядом с камнями печки пристроили сапоги. На сапоги – носки и портянки. Тот ещё аромат получился, незабываемый.

На аппетит это, впрочем, никак не повлияло.

Ник на старенькой сковороде напёк целую гору серых блинов – мука ржаной оказалась. Но вкусные получились блины, а цветом и пренебречь можно, не баре.

Сизый же, в честь прибытия на место, приготовил в помятом ведре королевскую трапезу – кулёш рыбацкий, долгоиграющий.

– Кулёш рыбацкий, он следующим образом готовится, – соловьём заливался Лёха, активно помешивая варево деревянной ложкой со сломанным черенком. – Берётся ведро или казан большой – чем больше, тем лучше. В этой посудине варится каша-размазня, жидкая очень. Ну, как сопли во время карцерной простуды. Каши много быть должно, чтобы суток на пять хватило. Жалко на рыбалке время тратить на всякую ерунду. Вместе с крупой в ведро бросаются куски жирнющей свинины. Свинины у нас нет, даже постной. Ерунда, перебедуем! Копчёной оленины нашинкуем, по самое не балуйся. Ещё полагается за пять минут до готовности колбасы разной накрошить. Но чего нет – того нет. Пренебрежём, не впервой! В раскладе козырном – классная вещь должна получиться, вкусная и удобная. Удобная – в смысле на всю рыбалку хватает. Завтра разогреем, дадим прокипеть, ещё оленины настругаем, если хариуса наловим, то и его родимого – туда. Наваристо будет, вкусно. После жидкой тюремной баланды такой кулёш – самый цимус и есть. Марципан прямо! Послезавтра то же самое: добавляем в ведро чего Бог послал или чего слямзить удалось, не важно совсем. Остатки, дней через пять, самые вкусные получатся…

Засомневался Ник в правильности этого кулинарного подхода, но промолчал.

В конце концов, кулёш этот всегда можно отписать в пользу Сизого, он только обрадуется. А себе и ушицы можно сварить, оленина с блинами – тоже неплохо.

Сходил к ближайшей сопке, нарвал листьев брусники, морошки. Жестяную банку из-под консервов нашёл, литра на два. Похоже, импортная посудина – из-под абрикосового компота, что совсем и не странно. Помыл банку тщательно, воды в ней вскипятил, собранные листья в кипяток бросил, вот и чай таёжный, вернее тундровый, получился. На десерт, так сказать.

После плотного ужина подбросили дровишек в печку, спать завалились.