Чума Атлантиды

Годами «Преемственность» разрабатывала алгоритм под названием «Симфония генома». Принцип в том, что при генной терапии определенного генома или внедрении в него ретровируса алгоритм «Симфонии» способен предсказать экспрессию гена. Эти предсказания в сочетании со знаниями о том, где эндогенные ретровирусы атлантов погребены в нашем геноме, позволяют предсказать реакцию индивидуума на Чуму Атлантиды и оказанную ему терапию.

Исследования Чанга и Януса, выявившие изменения генома от двух вспышек чумы в начале и конце Средних веков, оказались недостающим фрагментом — во всяком случае, на это надеялась «Преемственность».

Кейт смотрела, как доктор Янус манипулирует компьютером, загружая данные исследований в «Симфонию». Он гений. Кейт еще не встречала его ровесников, так ловко управляющихся с компьютером.

— Что сейчас? — спросила она в спутниковый телефон, переключенный в режим громкой связи.

— Сейчас подождем, — ответил доктор Бреннер. — Алгоритм поработает и выдаст возможные варианты лечения. Затем мы испытаем их и будем уповать на везение. Если мы отыщем эффективную терапию, то сможем быстро запустить ее в массовое производство. Описывал ли Мартин наши генные импланты?

— Я с ними не знаком, — вставил доктор Янус.

— По сути, мы имплантируем подкожный биотехнологический прибор, проводящий каждому индивидууму персонализированную терапию. Импланты находятся на беспроводной связи с сервером в каждом из Районов Орхидеи.

Это откровение потрясло Кейт.

— Я думала, импланты — для слежения… А разве Орхидея не обеспечивает терапию?

— И да, и нет, — поспешно сказал Бреннер. — Импланты обеспечивают материальный контроль — то есть аппарат слежения, играющий жизненно важную роль. Поскольку человеческий геном довольно разнообразен, мы поняли, что каждую терапию необходимо чуточку индивидуализировать, подстроить…

Кейт кивнула. Самое передовое решение — имплантированный биотехнологический прибор, доставляющий каждому индивидуальное генетическое лечение. Это на десятилетия опередило все используемые методы. Жаль только, что для достижения такого прорыва потребовалась угроза Иммари и чумы.

— Если нужную терапию осуществляет имплант, тогда зачем вообще давать каждому Орхидею? — полюбопытствовал доктор Янус.

— По трем причинам. На ранних этапах мы обнаружили, что импланты не способны обеспечить действенную терапию для каждого. Имплант вырабатывает антивирусное средство из ферментов и белков в теле хозяина — по сути, выполняя сложную «кройку и шитье», чтобы создать необходимую терапию. Но с одним лишь имплантом процесс был действен примерно для восьмидесяти процентов носителей. Так что мы даем имплантам своеобразный вирусный шок — пресловутую глыбу вирусной глины, из которой они могут лепить терапию. Вот что находится в пилюлях Орхидеи — вирусный шок.

— Очень интересно… — Янус погрузился в глубокие раздумья.

— А другие причины есть? — поинтересовалась Кейт.

— О, да, — ответил Бреннер. — Я слишком увлекся научной подоплекой. Второй причиной была скорость. Мы знали, что новую терапию нужно будет развернуть быстро: о производстве нового лекарства не могло быть и речи, а это решение, разумеется, продуктивно. Мы понимали, что, по сути, получаем базовую терапию с возможностью тысяч микронастроек, которые будут вносить импланты, что заставит ее работать в масштабах планеты.

— А последняя причина?

— Надежда. Люди ежедневно принимали Орхидею… мы чувствовали, что нужно дать им нечто зримое и осязаемое, нечто вещественное, нечто знакомое и понятное — лекарство от болезни. А теперь, я надеюсь, вы предоставили нам недостающий фрагмент — формулу, которую мы должны передать имплантам. Сейчас «Симфония» обрабатывает ваши данные. Если допустить, что она найдет корректирующую терапию, мы сможем развернуть ее в глобальных масштабах по всему Альянсу Орхидеи за считаные часы.

Все ученые в небольшом салоне закивали. Дэвид и Шоу переглянулись.

Натянутую обстановку нарушил доктор Бреннер.

— Я еще кое-что не сказал вам, доктор Уорнер.

— Что? — спросила Кейт по громкой связи, не трудясь отключить динамик.

— Руководство Орхидеи приказало нам пустить в ход программу эвтаназии.

— Я не…

— Нам отдан приказ, — продолжал Бреннер. — Если Орхидея перестанет действовать либо Иммари окажутся весомой угрозой, мы будем обязаны послать имплантам команду отмены, чтобы как можно скорее прервать мучения умирающих. Тогда в мире останутся только пережившие Орхидею, фундамент для спасения Альянса. Пока что эти приказы нами игнорировались. Мы были сосредоточены на своих исследованиях и надеялись, что руководство не дойдет до воплощения плана в жизнь. Но до нас дошли слухи, что, если мы не исполним программу эвтаназии, союзные войска могут взять «Преемственность» под свой контроль и сделать это за нас.

Кейт тяжело осела на белой кушетке.

Никто не произнес ни слова.

— Вы можете задержать программу эвтаназии? — спросила Кейт напрямую.

— Можем попытаться. Но… будем надеяться, что терапия заработает.

* * *

Оставшись в хозяйской каюте наедине с Кейт, Дэвид буквально заорал на нее: