Чума с привкусом шоколада

Игорь понимал, что Девятов пока не вмешивается, возможно, пытаясь устроить Игорю окончательную проверку. Мужик рванул к нему и оказался почти рядом, сходу пуская правый кулак в ход. Сомову удалось увернуться и в ответ зарядить в печень обидчику. Тот согнулся пополам, хватая ртом воздух. Чуть отдышавшись, мужик сунул руку в карман и через мгновение у него появился нож-«бабочка». Игорь не стал мешкать — чуть раньше он незаметно отстегнул запорный хлястик на кобуре и теперь достать «Макаров» было делом нескольких секунд. Увидев смотрящий на него пистолет, мужик дико взревел: «Не посмеешь, тварь!» и ринулся на Сомова, размахивая ножом. Скорее на инстинкте Игорь нажал спусковой крючок, и грянул выстрел. Толпа ахнула, когда здоровяк упал на колени и балансировал пару секунд в таком положении, а потом бухнулся ничком на асфальт. Бабы сразу завизжали, рванув в разные стороны от места убийства их сотоварища. Остальные мужики, до этого пришедшие к месту активности какой-то группы, но не принимавшие участия в словесном балагане, осторожно стали покидать злополучное место.

Сомов и сам испугался своего поступка. Так он и стоял, замерев и разом побелев. Девятов невозмутимо приблизился к нему, поводил рукой перед глазами и забрал пистолет.

— Отведите его ко мне в машину, пусть придёт в себя.

— Чё, новичок струхнул? — засмеялся один из бойцов.

— А у тебя как было первый раз? Не блевал? — парировал ему Девятов. — Вот и закрой рот. Давайте ворота на замок — тут ещё много чего нам полезного, и двигать отсюда. На сегодня хватит.

Всю обратную дорогу Сомов молчал, глядя ничего не замечающим взглядом вперёд. Девятов не стал приставать с душещипательными беседами, решив, что парню нужно «перегореть». Подъехав к блокпосту, сразу вызвал по рации медпункт и коротко обрисовал ситуацию с Игорем. У дома, где располагался Совет анклава, их уже встречали как Мочалов с Пасечниковым, так и Зинаида с переносным набором медикаментов.

— Чё с Сомовым? — поинтересовался Пасечников

— Завалил одного борзого пытавшегося права качать. Тот с «бабочкой» на него кинулся и пытался пистолет отобрать. Но Игорь с одного выстрела его завалил. А потом… ну ты понимаешь, что бывает после первого убитого?

— Ясно. Давайте кто-нибудь, отведите Сомова домой и еды ему принесите. Пусть и правда отойдёт.

Зинаида, к этому времени, уже осмотрев пациента и сунула ему под нос ватку с нашатырём. Сомов, наконец, возвратился в реальность, и она повела его в медпункт.

— Как съездили? — продолжил Пасечников.

— Игорь — красава. Нашли три генератора и остов от последнего… Два вообще нулёвые, один — мелкого ремонта требует, так Сомов сказал. Ну и проводов надыбали кучу. Но завтра-послезавтра нужно снова ехать.

— Поддерживаю идею, — согласился с ним Мочалов. — Медики просили проверить ЦРБ. Нужны носилки, кое-какие медикаменты… но! Существует большая вероятность столкнуться с заражёнными. Это мне Лена так сказала.

— Мы, кстати, двоих тоже зачистили, — кивнул Антон. — А группу трофейщиков пришлось выводить окольным путём.

— Значит, пришло время всем познакомиться с ОЗК, — резюмировал Денис. — Иначе заразу сюда завезём.

— Наверное, завтра стоит «пощипать» больницу, — предложил Девятов. — А через день снова на комбинат наведаться.

— Да, вот ещё что. Надо на въезде дезинфекцию устроить. А то как бы… — Пасечников помотал головой.

— Чёрт! — в сердцах выругался Мочалов, — Как же мы этот вопрос упустили?

— Ну, мы ж не боги — всего не предусмотришь, — философски пожал плечами Девятов, — Но дело верное, надо наших медиков озадачить.

— Всё, я в медпункт, — Мочалов рванул, как на стометровку.

11 июня 2027 года. д. Тополиновка. Полдень

Весь прошедший вечер Мочалов потратил на обустройство «ящурной клетки» на въездах в Топоплиновку. В медпункте он застал Зинаиду и Хромова. Хромов аж подпрыгнул, ударив себя по лбу ладонью:

— Вот я осёл старый! Срочно выделяй рабочих — канаву рыть. Ещё нужны опилки и дерево — делать «клетку». И Леночку — она у нас заведует дезинфекторами.

Пока нашли рабочие руки (сняли с других участков), пока материалы подогнали. Дезраствора хватило еле-еле. Остались слёзы. Но вход в анклав обезопасили.