Чума с привкусом шоколада

— Многодетка с выводком. Ладно, если бы нормальные были, а то в хорошие годы только бухала да ноги раздвигала, а уж сейчас… — махнул он рукой. — Два раза её ловили на воровстве. Последний раз предупредили, что всех завалим, потому как уже малые воровать ходят. Да и сами в мамку пошли — с шести лет курят и матерятся почище взрослого мужика.

Пока «Шишига» и «Нивы» оперативно загружались запасами подшипников, баллонами с кислородом и ацетиленом, шлангами и горелками, вторая машина рванула с проводником к автомастерской Анатолия. Через четверть часа пришёл один из токарей с заплаканной супругой и двумя мальчишками 12 и 14 лет. Девятов как раз отправлял одну из «Нив» обратно в Тополиновку, когда ему на ум пришла мысль пригнать автобус для эвакуации переселенцев. Пусть он без лобового стекла, но ведь на ходу. А люди потерпят пыль. Приехавший в разгар сборов, на какой-то старенькой иномарке, сам Анатолий участливо поинтересовался, почему супруга токаря плачет.

— Так хозяйство у меня там, Лександрыч. Я когда уходила, с Зорькой-то нашей попрощалась… а коровка всё понимает, тоже заплакала… — снова зашлась в плаче женщина.

— Вызывай своего старшего, — попросил бойца Анатолий. — Детям свежее молоко и мясо тоже нужно.

Боец нажал на вызов.

— Да, — почти сразу ответил Антон.

— Командир тут новенькие хотят переговорить, — и протянул рацию Анатолию.

— Слушай, тут такое дело… есть шикарное подсобное хозяйство. С коровой, свиньями и даже куры есть. Не оставлять же такое количество мяса…

— Я Зорьку на мясо не дам! — вскинулась Клавдия. — Она и молока по ведру даёт. Мы когда уходили, все от пуза напились.

— Слыхал, командир?

— Мля… как же быть… есть мысль чуток подождать, и я вас отправлю на нашем автобусе. А вот куда живность девать… м-да…

— У меня тоже автобус есть, только не на ходу. Движок там всё, амба, но ходовая полсотню километров выдержит.

— Предлагаешь загнать корову и свиней…

— У нас и бычок есть, — вставила Клавдия.

— Я так понял, что не одну ходку придётся делать… — вздохнул по рации Антон. — Ладно, выводи свой агрегат, а я «Шишигу» отошлю разгружаться, а потом пригоню как тягач.

— Гля, Валька со своим выводком прётся, — заметил кто-то из женщин. — Прознала, гадина. Уж как хоронились от неё… а всё равно учуяла.

Небрежно одетая женщина понуро шла, держа за руку двоих маленьких детей. Анатолий может быть и сдался бы под жалким видом ребятишек, но один, что повзрослее, уже был с загаром, а кое-как намотанный на лицо дамский шарфик оставлял открытыми только глаза. Бойцы прикрытия уже много насмотрелись на заражённых, а потому мигом вскинули оружие.

— Стоять на месте! Круго-о-ом и валите обратно! — отдал один из них команду.

— Не хотели нормальных брать, чичас такие влезем к вам! — захохотала Валька. — Не нам одним страдать.

— Огонь! — прозвучала команда старшего из бойцов.

— Но это же дети? — опешил один парней.

— Ты думаешь, они здоровые? Небось, все жрут из одной кастрюли. Сказал же — огонь!

Валька попыталась рвануть на встречу, но убийственная очередь из автомата остановила её порыв.

— А-а-а… — захлебнулся её предсмертный крик. Дети стояли поражённые смертью матери. Тот, что с шарфиком размотал его, и все увидели безобразные язвы на его щеках. Он обнял сестрёнок и братишек, а потом… минута, и семь трупов лежали на пыльной дороге.

— Ну, вы вааще… — Анатолий оторопело смотреть на разыгравшуюся сцену зачистки. — Радикально…

— Есть пожарные багры? — поинтересовался старший. — Нужно оттащить их в сторону и полить это место бензином, а потом поджечь. Иначе как мы будем скотину вести.

— Они так заразны?

— Наши медики говорят так.

Один из бойцов облачился в ОЗК с противогазом и, подхватив принесённый багор, ловко отволок в небольшую ямку все семь трупов. Другой достал из багажника «Нивы» опрыскиватель и тщательно обработал костюм. Только после этого напарник снял защитный комплект, а другой облил бензином место волочения и там, где до этого стояли заражённые, после чего бросил горящую спичку. За это время гражданские не издали ни звука, настолько сильным было их потрясение. Детей этой непутевой шалавы хоть и ругали, но по-матерински всегда жалели. Иные бабы плакали. И только боязнь за своих детей не позволяла им сорваться в истерику.

Наконец подручным Анатолия удалось вывести автобус и закрепить буксирный трос. Его выволокли на широкое место перед автомастерской и бабы разошлись по домам, собираясь доставить сюда живность. К тому времени, когда Клавдия с помощью сыновей гнала Зорьку, бычка и аж пятерых свиней, подоспел эвакуационный автобус. Водитель ухитрился из полиэтилена сварганить некое подобие лобового стекла — пусть не абсолютно прозрачное, но через него дорога хорошо просматривалась. Вскоре прибыл и Девятов. Старший коротко доложил о зачистке, Антон кивнул в знак одобрения и подошёл к эвакуирующимся.

— Граждане! Понимаю ваши чувства, но заражённым среди нас не место. Сейчас только здоровые и полезные обществу имеют право жить чуть лучше, чем вы жили раньше. Да, волчьи законы, но не мы сотворили с миром то, что сейчас есть.