Чума с привкусом шоколада

— Прошу поставить руководство посёлка перед фактом, что оборудование нужно как можно быстрее. Я даже готова выехать в ночь, при условии, что у нас будут осветительные приборы.

Девятов уже собирался отойти ко сну, когда в дом постучали. Бурча, кого это принесла нелёгкая, он с недовольным видом открыл дверь. Увидев невестку Мочалова, да ещё с таким выражением лица, он замер.

— Серёга…

— Нет, он жив, но мы не можем поставить диагноз. Нужно срочно ехать в ЦРБ и забирать кое-какое оборудование.

— Сейчас почти ночь. А если там заражённые?

— А завтра может быть поздно! — она сорвалась на плач и истерику. — С нами поедет новый медик! Она умеет!.. Она готова помочь!.. Дядя Антон… — вы же д-друг папы… — подбородок девушки дрожал — … н-неужел-ли…

— Спокойно! Я и не собирался отказывать…

— Девятов! Ты совсем сбрендил? — раздался за его спиной голос супруги. — Друг в тяжёлом состоянии, а ты тут мямлишь.

— Верунчик! Вот только не надо лезть не в своё дело. Лучше дай мне рацию. Лена! А ты давай за Димкой. Пусть мехи выводят микроавтобус и две «Нивы» сопровождения.

Через сорок минут группа трофейщиков выехала в ночное Барсуково. Узнав, что Мочалов попал в неприятную историю, Захаровы все трое, Кулешов и Ефимов вызвались помочь. С ними вместе поехали Лена и Алёна. В ЦРБ они прибыли, когда над посёлком вовсю властвовала короткая июньская ночь. Проводником, как и в тот злополучный день, была Лена. Она сразу сказала, что в хирургическом отделении нет ни нужного оборудования, ни реактивов, а вот шанс повстречаться с «шоколадными» очень высок. Поэтому группа сразу же направилась в терапию, а там, рядом, находилась и лаборатория для нескольких смежных отделений — онкологии и гинекологии, где могли остаться реактивы и оборудование. На их удачу, двери удалось вскрыть почти сразу — пара минут возни под свет фонариков и они вошли в помещение.

— Ни к чему не прикасаться! — раздалась команда Алёны. — Лена! Где можно найти контейнеры для реактивов и оборудования? Здесь много того, что нам может пригодиться.

— В соседней комнате. Там помещение сестры-хозяйки.

— Мужчины! Лена вам сейчас покажет, что нужно и в каком количестве. А я пока начну собирать оборудование в кучу.

В микроавтобус загрузили около двух десятков коробок и контейнеров. Самое хрупкое Лена и Алёна взяли на колени, переместившись в одну из машин сопровождения и усевшись за заднее сидение. Остальные разобрали другие компоненты и, почти не двигаясь, держали драгоценную ношу до момента возвращения в анклав. Разгрузив оборудование прямо у дверей медпункта, основная масса людей разошлась по домам. Димка помог супруге и Алёне занести все коробки и контейнеры на второй этаж медпункта, в лабораторию.

Несмотря на насыщенный вчерашний день, никто не хотел уходить. Лена осторожно разбудила свёкра, чтобы взять у него ткань на анализ и заодно измерить температуру. Пока Самойлова колдовала над оборудованием и реактивами, невестке удалось напоить Сергея жаропонижающим.

— Ну, как он? — не отрываясь от микроскопа, спросила Алёна.

— Тридцать восемь ровно. Слабость, одышка и жажда.

— Сейчас поместим образцы тканей в питательную среду, и у нас будет шесть часов отдыха. Предлагаю поспать, а то потом времени на это может не быть.

— На мне ещё обход раненых, — виновато сказала девушка. — Я Зину пожалела и отпустила. Я лучше кофе нам приготовлю. Медикам в качестве НЗ выдали баночку как раз для таких случаев.

— Ладно, делай кофе, а я пока схожу, посмотрю прооперированных. С осложнениями есть?

— Кроме папы никого.

— Кроме папы? Он же, вроде, свёкр тебе или я ошибаюсь?

— Он мне как отец родной. У меня никого. А папа… Он сразу ко мне относился, как к родной. А потом этот ужас в больнице: мы в прошлый раз наткнулись на заражённых и если бы не он…

— Ясно. Хорошо, когда такие отношения в семье. Наверное, ваш свёкр очень хороший человек. Я сама была свидетелем его сильного характера. Мы когда эвакуировались, людоеды кинулись в погоню, и он остался нас прикрывать. Там тоже был критический момент, и он нас собою закрывал. Слава богу, я тоже умею стрелять…

— Вы умеете стрелять? — удивилась девушка.

— Я из семьи морских офицеров. У нас дома с оружием умеют обращаться даже дети. Прицельно я стреляю не очень, но попасть в человека смогла. Даже в двоих, но этого хватило, чтобы твой свёкр успел сменить «рожок» и добил оставшихся гадов.

— А я вообще не умею стрелять, — смутилась Мочалова.

— Наше дело не стрелять, а лечить тех, кто за нас выполняет эту работу. Когда каждый на своём месте — все от этого только выигрывают. Всё, я ушла к раненым.

30 июня 2027 года. д. Тополиновка. Утро