Чумные псы

Облава началась именно так, как с самого первого мгновения виделось мистеру Эфраиму, — субботним утром, при отменной погоде. Фермеры, изъявившие желание поучаствовать, собрались в Ульфе, в гостинице «Привал путника», владелец которой, мистер Дженнер, первым делом выставил всем кофе и бутерброды. Загонщикам предстояло подняться в долину и оттуда идти на Коу, прочесывая территорию Холл-Даннердейла. Деннис, который все еще не остыл после бесплодных телефонных переговоров с мистером Пауэллом, убедивших его, что именно Ж.О.П.А. — виновник возникших проблем, наказал всем и каждому высматривать собаку в зеленом пластиковом ошейнике.

Сам мистер Эфраим явился во всем великолепии новых ботинок, куртки, как выразился он сам, спортивного покроя и шляпы «пирожком»[22], неся с собой одолженное ружье двенадцатого калибра

[23]. Опыт обращения с этим оружием у него был практически нулевой, но само наличие двустволки наполняло его гордостью. Он блеснул портновскими познаниями, произнеся речь о призах, которые ожидали участников, но, когда речь зашла о конкретных вопросах организации охоты, выказал куда меньшую осведомленность. Впрочем, будучи человеком доброжелательным и не желая терять расположения потенциальных покупателей, он с радостью передоверил практическую сторону дела другим, более искушенным участникам облавы. Достав бинокль, он принялся с видом знатока наблюдать за стрелками, которые, держась на расстоянии около шестидесяти ярдов друг от друга, прочесывали широкий склон к югу от Коу. Вот они собрались все вместе, повернули на запад к Брок-Барроу и наконец возле Лоу-Холла вновь вышли на дорогу, тянувшуюся через долину. Деннис к этому времени успел подстрелить куропатку, а старик Рутледж, известный шутник, даже дважды всех насмешил — сперва промазал по бекасу, потом сбил с ветки дрыгавшую хвостом сороку. Кроме этого, никакой иной живности охотники не встретили — разве что овец, луговых трясогузок, сарычей да ворон.

Мистер Эфраим с мистером Форзом (который все время строчил что-то в блокноте и давал указания сопровождавшей его девице-фотографу) приветствовали стрелков на дороге и выдали каждому по рюмке виски. Весьма подняло общее настроение и появление женщин: к месту сбора подъехала Гвен Уильямсон с дочками, а за ней подтянулись Мэри Лонгмайр из отеля «Ньюфилд», Сара Линдсей, Доротея Крэйвен («Ой, как тут весело!»), Джоан Хоггарт, Филлис и Вера Доусон, державшие магазинчик у моста, и кое-кто еще.

К некоторому разочарованию собравшихся, никаких признаков собаки, повадившейся резать овец, покамест не наблюдалось. Но мистер Эфраим, ничуть не смущаясь, говорил, что все впереди.

— Ведь еще не вечер, правда? — сказал он. — Во всяком случае, теперь мы знаем, где этой собаки точно нету. И на ваших землях, мистер Линдсей, овцы больше не гибли? Ну и хорошо… Как по-вашему, что нам теперь предпринять, мистер Лонгмайр? Углубиться в долину и обследовать участок мистера Уильямсона?

— Дело хорошее, — кивнул Джек. Потом повернулся к Гарри Брайтуэйту: — Что думаешь, Гарри?

Поскольку для мистера Эфраима густой ланкаширский выговор мистера Брайтуэйта звучал как иностранный язык, совершенно невразумительный без перевода, представитель фирмы «Добротный костюм», выслушав ответ, ограничился тем, что лучезарно улыбнулся окружающим. Когда охотники забрались в арендованный микроавтобус, мистер Эфраим двинулся впереди них на собственной машине, а дамы отправились по домам к запоздалому завтраку.

Лис и Рауф с жгучим интересом наблюдали первый этап охоты, прячась за грудой валунов у вершины Коу. Лису с величайшим трудом удалось уговорить Рауфа оставить спящего Надоеду на Хард-Нотт. Большой пес покинул друга только после того, как лис пригрозил бросить их обоих.

— Откуда ты знаешь, что с ним такое и когда пройдет? Мы не можем сидеть над ним и ждать, когда он проснется! Если мы застрянем на одном месте, всех Тьма накроет! И нас, и его! Очухается — сам нас разыщет… Слышь, громила, мне самому его жалко, бедолагу! Это все, небось, из-за рубца у него на голове…

Они и так слишком долго проторчали на Хард-Нотт. За далеким перевалом Рейнус уже занимался рассвет, когда лис наконец вынудил Рауфа двинуться в путь. Он настоял на возвращении домой по самым высоким, диким и бесплодным местам. Они пересекли Даддон выше Кокли-Бека, пробежали вверх по Драй-Гиллу, озаренному первыми солнечными лучами, пересекли урочище Фэрфилд и поднялись на склон Серого Монаха. Оттуда они почти пять миль бежали прямо на юг, чуть выше ручья Гоутс-Хаус, вдоль восточного берега Гоутс-Уотера, — и наконец выбрались к восточному склону Коу. Солнце поднималось все выше. Теперь, когда до их убежища в старой шахте оставалось менее мили, Рауф с лисом позволили себе немного передохнуть в тени под кустом боярышника. Едва они улеглись, как ветер начал отходить к западу. Лис быстро принюхался — и, напрягшись, распластался по земле.

Рауф поспешно последовал его примеру, потом спросил:

— Что происходит?