Чумовая попаданка в невесту

Ох ты страсти какие! Боится он! А вот я с таким раскладом не согласна. Греться в постели — это хорошо, но надо бы с толком, со вкусом, неторопливо! Мне же распробовать хочется, какой там у него член, посмотреть, погладить… Хочется ласкать и быть обласканной. Элементарно завестись хотя бы. А тут прямо рапт и хард порно!

Всё-таки мне удалось выскользнуть из-под этой горы мышц и откатиться в сторону. Стоян непонимающе смял рукой покрывало и попробовал рявкнуть:

— А ну, иди сюда!

— Нет уж, милый мой! Ты, может быть, и князь, и мой муж, и вообще, хозяин в этом доме, но в вопросах секса полный профан, так что позволь мне покомандовать хотя бы под одеялом!

Игривый тон не слишком понравился ему. Складочка между бровей испортила его мужественное лицо, поэтому я протянула руку, пальцем разгладила переносицу и сказала тихо:

— Поцелуй меня, мой князь!

Он потянулся ко мне, ухватился губами за рот, как я когда-то (ох как давно!) под причалом, прикусил, облизнул… Мурашки по коже заставили выдохнуть со стоном, закрыть глаза от родившейся муки в лоне, прижаться плотнее. Рука Стояна скользнула по моему плечу, робко и неуверенно, вниз, к груди, и я помогла ей — обнять ладонью тугую выпуклость, чуть сжать, чуть надавить. Найти сосок и обвести его кругом. Муж, как мальчишка, оробел, не зная, что делать с этой игрушкой, попавшей в ладонь, а мне хотелось, чтобы он уже всё знал и умел, чтобы утолил моё возбуждение сам. Краем сознания я понимала, что не стоит надеяться на это и что придётся взять инициативу в свои руки.

И взяла.

Вновь и вновь дивясь твёрдости и затаённой силе мышц, провела ладонями по его телу от груди до паха. Запуталась пальцами в густых кучерявых волосках и с замеревшим сердцем нащупала тот самый орган, который виделся в беспокойных эротических снах… Нет, я должна это увидеть! Потому что не врали служанки и дружинники — объём вдохновлял! Рванувшись из-под поцелуя, я откинула покрывало, щурясь в полумраке сеней, и увидела.

— Ма-а-ать моя женщина…

Стоян растолковал мой восхищённый выдох по-своему: смутился и попытался закрыться, меняя позу, но я не позволила. Он простонал:

— Янушка, пошто смотришь…

— Любуюсь, — прошептала я, касаясь пальцами гладкой головки, высунувшейся из-за кожицы воинственного, поистине шедеврального члена. — И хочу поиграть!

— Лю́бая моя… Это мой изъян и мой крест. Тебе от сего дня придётся нести его со мной. Молю токмо об одном: стерпи покамест наследника не зачнёшь, а после дам зарок никогда не…

Я даже не слушала, о чём он говорит. Моё внимание было направлено лишь на член, задорно торчавший из райских кущ и распалявший и без того шарахнутое воображение нимфоманки Янки. Видели когда-нибудь порноактёра Джеймса Дина? Вот посмотрите, не погнушайтесь! Такой же длинный, но ещё толще и внушительней, раза в полтора точно, если не в два. Венки, оплетающие ствол, так и манили погладить их, что я сделала. А Стоян застонал, откинувшись на подушки, попытался рукой остановить меня:

— Янушка, что ты творишь…

— Ох, что я творю-ю-ю, — усмехнулась и, наклонившись ниже, лизнула головку, как мороженое.

Уже забытый вкус, забытое предвкушение того, как эта громадина войдёт в меня, заполнит до отказа… Я увлеклась, совершенно не думая о Стояне, как оголодавшая змея, которой, наконец, дали покушать. Головка точно помещалась во рту, утыкаясь в нёбо, как будто была сотворена исключительно для меня и для моего ненасытного языка. А он самозабвенно ласкал тугую уздечку, присобранную кожицу, прижимался по всей поверхности, словно тело к телу… Стоян уже не сдерживался и стонал в голос, безнадёжно цепляясь пальцами за меха, а потом в один момент просто дёрнулся и замолчал, замер, как натянутая вибрирующая струна. Мой рот заполнился вязкой терпкой спермой, которую я от неожиданности проглотила и подумала: как, уже?

Глава 27. Одна Луна, метель одна, и вьется впереди Дорога Сна...

— Яна! Что ты натворила?

Голос Стояна звучал слабо, но укоризненно. Осторожно положив обмякший член на его бедро, я вытерла рукой губы и прилегла рядом с мужем:

— А что такое? Тебе не понравилось?

Он покосился на меня странным взглядом, на щеках вспыхнул румянец.

— Понравилось. Токмо ить теперь-то как? Наследника-то…

— Ой, всё! Не буди во мне кролика! — засмеялась я и нежно поцеловала его в губы: — Я правда голодная! Давай поедим, а потом продолжим, а?

— Как это?

Он походу искренне не понял, что можно заниматься любовью несколько раз за ночь и вообще за всю жизнь? Святые синички, с половым воспитанием тут совсем плохо! А мне с мужем крупно повезло: девственник, почти монах, смущается, как барышня… Только воспитывать его ещё и воспитывать.

Я встала, нашла на полу рубашку и натянула её на озябшее тело. Стоян вдруг подскочил, обнял меня сзади, жарко дохнул в ухо:

— Янушка, молви, неужто не страшишься… любви моей?

— Придурошный, — ласково боднула его головой в щёку. — Вот уж страшный дикий зверь!

Потом обернулась и шёпотом добавила:

— Я предвкушаю!

— Как же… Что же другие… девки… Визгали токмо, бегали!