Чурики сгорели

Меня могут упрекнуть, что я выдаю секреты своего клана — взрослых. Но право же, взрослые сами выдают себя, когда поступают неправильно, и в том числе, когда говорят неправду. И пускай меня не считают перебежчиком из одного лагеря в другой. Двух лагерей нет. Если они и появляются, то по недоразумению. Виновниками этих недоразумений бывают взрослые, иногда ребята.

Если я рассказываю про Вовку, значит, я рассказываю и про себя: в нем многое от меня. А если я рассказываю о себе, значит, и о своем отце.

Мне не повезло, мой отец рано умер. Мне было пять лет, когда отец вошел в комнату, застегивая пальто, спросил, что привезти из больницы. Я попросил журнал «Мурзилка». Было слышно, как отъехал от нашего дома «фордик». Мне всегда хотелось покататься на этой машине с брезентовым верхом и спицами в колесах. Но отец не разрешал шоферу попусту тратить бензин. Больше «фордик» не подъезжал к нашему дому…

Отец помогал мне когда-то мастерить из «Конструктора» подвесную дорогу. Мы так и не успели ее закончить. Став уже сам отцом, я подарил Вовке «Конструктор-механик № 1». Мы вместе с ним раскрыли коробку, и я спросил сына, какую будем собирать модель. Вовка перелистнул схемы и ткнул пальцем в модель девятую: «Подвесная канатная дорога состоит из двух опор и натянутого между ними каната…» Мы построили с Вовкой подвесную дорогу.

Есть представления, которые имеют общепринятое значение — Родина, долг, но каждый вкладывает в них и что-то свое, сокровенное, только ему известное. Думая о связи поколений, я вспоминаю ту канатную дорогу.

ЖИЗНЬ КОРОТКАЯ ИЛИ ДЛИННАЯ?

Смотря откуда считать!

Приехал человек с юга и привез с собой корзинку помидоров. Открыл корзинку: помидоры — загляденье, один к одному, спелые, налитые! Только пара, что у края корзинки лежала, чуть испортилась. «Выбрасывать жалко. Съем сегодня те, что похуже, а завтра возьмусь за хорошие». Утром снова открыл корзинку. Помидоры — загляденье, один к одному, спелые, налитые! Только пара, что у края лежит, чуть испортилась. «Ничего не сделаешь, позавтракаю теми, что испортились, а завтра уж буду есть одни хорошие». А завтра произошло то же самое. Каждый день ел он плохие помидоры и ни разу не попробовал хороших.

Ждал и ждал человек — настоящая жизнь начнется вот-вот, не сегодня, так завтра, на худой конец, послезавтра. А жизнь между тем шла себе и шла, и вчера, и сегодня…

Детство называют преддверием юности; юность — порог в самостоятельную жизнь; молодость — канун зрелости; зрелость — путь к умудренной опытом старости. Можно всю жизнь протоптаться на крыльце, переминаясь с ноги на ногу, и в дом не войти.

Давно уже поняли люди, что догонять да ожидать самое нестоящее занятие, и все-таки забывают порой, что детство — это уже жизнь, самая что ни на есть настоящая. Те, кто младше тебя, заняты делом ничуть не менее важным, чем ты сам. Они не дурачатся — а живут, не бездельничают — а работают, не выдумывают — а творят, не любопытствуют — а постигают.

Десятилетний мальчишка. Присмотритесь к нему. Если миру суждено узнать о его гениальности, то вы и не представляете себе, как скоро это произойдет. Ломоносов и Паскаль, Линней и Лейбниц, Шопен и Чайковский к +восемнадцати — двадцати+ годам проявили себя как несомненные гении. Значит, поры детства и юности достаточно, чтобы закалить ум, накопить в душе такие творческие силы, которых хватает на многие годы вперед. Зрелость творчества не подвластна возрасту. Зрелости, которая приходит с годами, терпеливо ожидают лишь посредственности.

А если наш десятилетний мальчишка вовсе не гениален, если он не тот гадкий утенок, из которого непременно вырастет белокрылый лебедь, а парень как парень? Ну и что же, он не гениален лишь для своего века, а несколько сот лет назад мир был бы изумлен его познаниями.

Представьте себе пятиклассника, что болтается во дворе: неохота идти домой и садиться за уроки. Ему бы время провести, а для этого есть самый испытанный способ — повсюду совать нос. На этот раз мальчишке просто повезло. Во дворе появился сгорбленный старец. Он нашел клочок земли, не залитой асфальтом, и, присев на корточки, стал рисовать какие-то фигуры.

— Вы что, в крестики-нолики играть будете?

Старец смерил мальчишку взглядом и, хоть ясно, что этот веснушчатый надоеда все равно ничего не поймет, ответил ему:

— Занят я, мальчик, делом своей жизни. Ищу соотношение между площадями квадратов, построенных на гипотенузе и катетах прямоугольного треугольника.

До чего же чудной дед попался мальчишке! Видали, тоже нашел себе дело жизни.

— Дедушка, это вы про что? Про то, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов? Так это же каждая собака знает.

— Никто, не говоря уже о четвероногих, не смог до меня доказать этого. И сам я лишь на пути к своему великому открытию, — с достоинством ответил старец и добавил: — А вообще иди-ка ты своей дорогой, не заслоняй мне солнце.