Чувственная пытка

А может быть, мне просто в данный момент не повезло? Стечение обстоятельств. Ведь раньше как-то же обходилось. Ну, или практически обходилось. Чего греха таить? После того, как были поставлены на место особо рьяные ухажеры (слава Богу, я за словом в карман не лезу), желающих значительно поубавилось. Господа носители тестостерона поняли, что со мной каши не сваришь, и прекратили всякие попытки обхаживания. Кому хочется быть награжденным пустыми надеждами? Никому. Мужчины тоже прекрасно чуют, где им выгорит, а где нет. А тут как с цепи сорвались… Новенькие. Еще и сама виновата. Язык распустила, войдя в раж.

В конечном счете плакать расхотелось. Перебьется. Эта мысль уже относилось к одному наглому (как выяснилось) типу. А с виду не скажешь такого о генеральном директоре. Такой весь из себя правильный, строгий. Спортсмены они все такие, на полмозга тренированные.

Я юркнула в свободную кабинку, чтобы не встречаться ни с кем. А тут как раз раздался звонок телефона. Не моего. Я свой в кабинете забыла.

– Да, – раздался тихий женский голос.

Из-за акустики в туалете я не могла определить, кто говорит.

– Нет. Я не передумала. Нет. Третьей не буду. Ищите для развлечения другую дурочку. Да. Я старомодна. И это мои проблемы.

Старалась не прислушиваться к чужому разговору, но куда же мне деться в соседней кабинке? Если только уши закрыть руками,

– Урод извращенский…

Далее женский голос объяснил, куда ему надо засунуть свой отросток, чтобы получить небывалое удовольствие от спаривания с самим собой. Речь шла несомненно о мужчине. Я даже слегка ему посочувствовала. Это ж как ему надо постараться сделать, чтобы получить кайф? Теоретически – возможно, а вот практически… скорее всего, нет.

Дверь кабинки звонко грохнула, и посетительница уединенного места включила воду, чтобы вымыть руки. Следом зашумела сушилка, и раздались шаги: дама ушла.

Я так и не смогла догадаться, кто это был. Молодых женщин у нас в офисе много, всех по голосам и не упомнишь.

Сиди не сиди, а возвращаться все равно надо. Душевное спокойствие не восстановилось, но, по крайней мере, я больше не пребывала в состоянии хлопушки: дерни за веревочку и произойдет взрыв. Я достаточно взрослая женщина, чтобы понять мотивы, заставившие генерального директора (я намеренно не называла его по имени) сделать мне подобное предложение. Он считает, что может меня чем-то удивить в этой жизни. Так зря. Все, что касается больших денег, меня совершенно не волнует. А если бы волновало, то я давно бы была в другом месте и с другими людьми. С утра цедила бы ликер, понимая, что утро – это понятие относительное, особенно, если оно наступает лишь после двух часов дня.

В туалет заглянула Стефания.

– А, вот вы где, – произнесла она, словно подтвердила свою догадку.

– А где я должна быть? – спросила я, вытирая руки бумажным полотенцем.

Ну не нравятся мне эти сушилки. Старым дедовским способом осушать ладони гораздо привычнее.

– Вас не было на рабочем месте, поэтому я пошла вас искать.

– Я вам нужна? В принципе, со своими делами я уже справилась, – криво улыбнулась я, вспоминая предшествующие события.

Все же мыслительный процесс гораздо лучше протекает после общения с белым другом в позе Роденовского персонажа.

– Да нет. Я вас увидела, значит, все в порядке.

Как-то чересчур загадочно она выражается.

– Не хотите мне ничего объяснить? – как можно мягче поинтересовалась я у женщины.

– Да что тут объяснять? Наш, – она многозначительно произнесла это слово, – велел узнать, не требуется ли вам помощь.

Вот так номер?! Шеф решил проверить, в каком состоянии я пребываю? Не бьюсь ли головой о стены в истерике? А может быть, тут уже петлю сооружаю, чтобы повеситься? Дурак. Вот еще я буду портить свой внешний вид. Когда-то я прочла, что при повешении все мышцы тела расслабляются и оттого висельник оказывается в собственных испражнениях, кроме того, внешний вид после смерти не айс: странгуляционная борозда на шее, вывалившийся язык. А если душа все же существует и отделяется от тела в момент смерти? После чего некоторое время наблюдает со стороны за всем происходящим. И вот она будет смотреть на бренное тело, бывшее ранее своим, и ужасаться такой некрасивости.

Безусловно, такого нельзя допустить. Если уж лишать себя жизни, то обязательно красиво. О боже, куда занесло меня в мыслях?

– С каких это пор начальство стало беспокоиться о самочувствии офисного планктона? – криво усмехнувшись, спросила я.

– Зря ты так. Неждан Натанович очень внимательно относится к сотрудникам, – ринулась Стефания на защиту шефа.

– Да уж, знаем мы… – протянула я, припоминая недавнюю стычку.

– Он сказал, что тебе стало дурно, и велел узнать, как ты себя чувствуешь, – женщина практически просуфлировала слова генерального.

– Можешь передать ему, что в моей жизни бывали гораздо более приятные моменты, но все уже позади.

Я хотела сказать иначе, но Стефания не глупая женщина и могла догадаться. А оно мне надо? Пусть все остается между мною и шефом.

– Хорошо. Ну, я пошла?

Она как-то странно на меня посмотрела.

– А я вроде бы и не держу.