Чувственная пытка

На мою реплику мужчина ничего не ответил. Обиделся. Подумаешь. На обиженных воду возят. У-тю-тю-тю. Какие мы нежные. Минутку постоял в позе аиста, ему даже бока не намяли, а обиделся, будто его катком переехали. Гордость, похоже, замучила. Перед девушкой стыдно, небось.

Не переживай, Неждан. Я все уже забыла. И никому ничего не скажу. Хотя, какой козырь в рукаве! Это просто жесть. Если запустить утку в офисе, то народ до женского праздника будет гудеть, обсуждая позор шефа.

Тьфу, ты. Да чтоб у меня типун вскочил на языке, если я проболтаюсь. Такие вещи разглашать нельзя. Ведь сплетники додумают того, чего не было на самом деле, а еще и приплетут что-нибудь. Например, будто Неждана в снег лицом окунули или все почки отбили.

Да и вообще, негоже мужика позорить перед честным народом. Это неправильно и нехорошо.

Неждан распахнул передо мной дверцу. Я кивком поблагодарила, боясь заговорить первой. Юркнула на сиденье автомобиля и приготовилась выслушивать тираду по поводу своего поведения. Неждан быстро обошел вокруг и уселся на свое место, внимательно посмотрел в зеркало заднего обзора на патрульную машину, та по-прежнему стояла на месте. Ребята внутри, видимо, ожидали, что же будет дальше. Не дождетесь, голубчики, продолжения цирка.

– Пристегнись, – приказал мужчина, чего раньше никогда не делал.

Автомобиль потихоньку тронулся с места, наращивая скорость.

Ну, думаю, вот сейчас он начнет мне выговаривать. Жду секунду, другую, вот и минута истекла. Мы достаточно далеко отъехали от места событий, а в салоне все так же была мертвая тишина. Даже звук мотора стал совсем не различим – видимо, автомобиль испугался гнева хозяина.

С виду Неждан был спокоен, словно памятник, черты лица застыли, не человек, а каменное изваяние, руки совершали лаконичные движения. Ничего лишнего. Никакой нервозности, раздражения или сумятицы. Но я бы поставила свою месячную зарплату на то, что внутри мужчины бушует вулкан страстей. Просто жуть. Боясь лишний раз вздохнуть, я напряженно следила за дорогой и считала повороты до своего дома. Съездила за покупками, называется. Лучше бы домой отправилась.

– Приехали, – опять ровный тон.

Неждан помог мне выбраться из машины. М-да, галантности у него не отнять. Затем собрал все пакеты в багажнике и молвил:

– До подъезда донесу.

И опять больше ни слова. Черт, что с ним творится? В ночной тишине мы нога в ногу дошли до входа в подъезд. Неждан подал мне пакеты. Я вздохнула с облегчением, в мыслях была в своей квартире. Но тут меня схватили за предплечья и требовательно дернули на себя. Поцелуй был обжигающе короток, будто шмель ужалил в губы.

– Компенсация. Спокойной ночи.

Так, в трех словах, мне были выражены одновременно и недовольство, и пожелание здравствовать. Со ступенек Неждан буквально слетел и быстро направился в сторону машины, не дожидаясь моего ответа.

– И вам не хворать, Неждан Натанович, – с опозданием проблеяла я.

Шеф меня уже не слышал. Железный конь умчал его прочь со двора, мигнув фарами. Я же набрала код на домофоне и поднялась по ступенькам в свою квартиру. Шагать по ступенькам, конечно же, долго и нудно, но мозги такая прогулка прочищает великолепно. Сумбур, творившийся в голове, все никак не желал раскладываться по полочкам.

Открыв дверь в жилище, сразу же услышала, как трезвонит домашний телефон. Кто это может быть в такое время? Либо что-то страшное случилось, либо это Светлане не спится. Вот же занудная женщина – моя подруга. Иной раз как что-нибудь втемяшится ей в голову, так хоть стой, хоть падай, но все должно быть, как она хочет. Например, возникнет у нее желание поговорить со мной именно по домашнему телефону, и она будет названивать до победного, пока не застанет дома.

– Да, – устало произнесла я в трубку, которая чуть ли не раскалилась от трезвона.

– Где тебя черти носят?

Крик подруги меня взбодрил.

– Чего это черти? Ноги носят, – постаралась как можно спокойнее ответить я.

– Ночью? Ты мне сказки не рассказывай? С кем была? – в лоб спросила Светлана.

– Почему это я сразу с кем-то была?

– Потому как я знаю твой распорядок жизни на девяносто пять процентов, и ты никогда себе не позволяешь прийти домой около полуночи. Тебе просто не с кем, если не считать меня.

Мое самолюбие было уязвлено.

– Можно подумать, что ты одна такая особенная.

– Нет. Это не я особенная, это ты одинокая.

Обидеться на нее, что ли?

– А вот и нет. Я была с мужчиной, – захотелось мне козырнуть.

– Да ты что? С настоящим?

Я прямо видела, как она всплеснула руками.

– Честное пионерское.

– Рассказывай! – приказала Света.

– Фиг тебе. Пытать будешь, а я рассказывать не хочу.

– Ну и ладно, – как-то чересчур быстро согласилась она. – С мужчиной, так с мужчиной. Иди спать, гулена.

– Ты чего-то звонишь? – напоследок спросила я.

– Да так, просто. Все. Пока.

И положила трубку. Я стояла, слушала короткие гудки и не могла понять, что же мне не нравится. Ни до чего путного не додумавшись, разобрала купленные вещи, совершила вечерний моцион и легла спать. Все-таки я стала крайне мнительной. Может быть, за ночь отосплюсь, и тревожность пройдет?