Чувство Магдалины

– Да затем, что свадьба у меня скоро! Замуж я выхожу за любимого человека! И для этого мне с Платоном развестись надо! Но я, когда уходила, не нашла свидетельство о браке… Оно тебе на глаза не попадалось, случаем? Ведь наверняка в его бумагах рылась?

– Нет, не попадалось. Я не роюсь в бумагах Платона.

– Да неужели? – насмешливо подняла брови Вика. – А почему?

– Потому что надобности нет. Потому что я его уважаю. И себя тоже уважаю, и оттого не страдаю болезненным любопытством.

– Ух ты, какая честная Маша! Хотя и впрямь… Я забыла – ты же почти святая. Как ее… Святая Магдалина, правильно? Надеюсь, твоя святость не уменьшится от того, что я немного пороюсь в бумагах Платона и поищу свидетельство о браке?

Не дожидаясь ответа Маши, Вика поднялась с дивана и быстрыми шагами прошла в кабинет Платона, прикрыв за собой дверь. Маша еще постояла в растерянности, соображая – то ли за ней пойти, то ли вообще скрыться на кухне… И выбрала последнее, потому что иссякли силы на Вику – ей ли тягаться с ее напористой наглостью?

Вскоре она услышала, как хлопнула дверь в прихожей. Ушла, стало быть. Вместе со свидетельством о браке. Ну и ладно… Теперь надо решить – рассказывать ли Платону об этом визите. Лучше не рассказывать, наверное. Чтобы память лишний раз не будоражить, наверняка в памяти боль осталась, еще так мало времени прошло…

Однако Платон и сам все понял. Вечером, поужинав и уйдя в свой кабинет, он тут же вернулся на кухню, где Маша мыла посуду, спросил с нервной дрожью в голосе:

– Маша, кто был в моем кабинете? Это Вика приходила, да?

– Да, она приходила… – тихо подтвердила Маша.

– Почему?! Почему ты ее вообще сюда впустила? Не надо было!

– Но она сама открыла дверь, у нее были ключи!

– Да я не про то, Маша! Зачем ты впустила ее в мой кабинет?! Как ты позволила ей рыться в моих бумагах, Маша?

– Платон, ты чего? Ты почему кричишь на меня, Платон? – Маша подняла на него испуганные глаза.

– Я разве кричу?

– Да, ты кричишь…

– Да, я кричу… – вдруг быстро согласился Платон, будто и сам удивился своему напряженно нервному состоянию. – Ты прости меня, Маш… Что-то я… Потерялся немного, да… Прости, моя хорошая…

Он шагнул к Маше, обнял, прижался губами к затылку. Маша почувствовала, как дрожат его руки. Хотела снять с рук резиновые перчатки, в которых мыла посуду, и развернуться к нему, но не успела – Платон шагнул назад и проговорил тихо:

– Прости… Так нелепо все вышло… Просто она опять важные бумаги унесла…

И ушел в спальню, растянулся на кровати, сложив руки на грудь. Маша домыла посуду, пришла к нему, легла рядом, проговорила виновато:

– Она сказала, что за свидетельством о браке пришла… Что без него не разведут…

– Да бог с ней, Маш, не бери в голову… Ты думаешь, я так уж сильно расстроился из-за этих бумаг? Да ничуть… И не будем больше об этом, ладно? Все, забыли… Ну, иди ко мне, моя хорошая… Машенька моя милая…

* * *

Платон быстро прошел мимо секретаря Дины, поздоровался, зашел в свой кабинет, на ходу снимая пальто. Сел за стол и поежился от холода – так и есть, забыл с вечера закрыть окно… Теперь в кабинете, как на улице, снегом пахнет. Хотя снега еще нет, но все идет к тому – начало ноября на дворе.

В дверь заглянула Дина, спросила деловито:

– Вам кофе варить?

– Да, Диночка, и покрепче. Кто-нибудь звонил с утра?

– Да. Ярослав Михайлович звонил.

– Кто?!

– Ярослав Михайлович Ливанов… Вы же знаете…

– Да, конечно. Извини. А что ему надо?

– Сказал, приедет через полчаса. Что разговор очень важный, чтобы вы не отказывались.

– А с чего он взял, что я буду отказываться?

– Ну, не знаю… – пожала плечами Дина.

По ее лицу, по движению плеч Платон понял: конечно, все знает, чего там. Да все в конторе давно знают, что Ливанов увел жену у шефа. Деликатничают просто, виду не подают. Как будто подарок ему делают. И не понимают, что вовсе не нужны ему никакие подарки. Справился и без подарков, слава богу. Давно справился, да!

– Пусть сразу заходит, когда приедет. Я жду. И кофе давай, Диночка! И погорячее! Чувствуешь, как в кабинете холодно? Это я окно вчера забыл закрыть…

Ярик вошел в кабинет боком, встал у двери, глядел исподлобья. Будто выжидал, не набросится ли на него хозяин кабинета с кулаками. Платон усмехнулся немного нервно, хотя старался выглядеть расслабленным и спокойным.

– Ну чего ты встал? – обратился он к Ярику. – Заходи, садись… Будешь чего? Чай, кофе, коньяк?

– Нет, я ничего не хочу. Я только поговорить, – начал Ярослав. – И вот еще… Это я тебе возвращаю, прости, что так вышло…

Он сел в кресло напротив стола, положил перед Платоном красную пластиковую папку.

– Что это? – не отрывая глаз от папки, спросил Платон.

– Здесь все документы, которые… Все подлинники… Ну, те самые… Ты сам понимаешь…

– Которые Вика у меня украла, что ли?

– Ну да.

– Понятно… А почему ты решил их вернуть? Совесть замучила?

– Можно сказать, и так, если тебе это признание доставит удовольствие.

– Туманно говоришь… Значит, все-таки не совесть? Еще что-то есть, да?

– Ты прав, есть еще одно обстоятельство… Можно сказать, оно идет бонусом к совести.