Читаем Чувство. Тетради полностью

Я не люблю Ромолу умную. Я хочу, чтобы она тебя бросила. Я хочу, чтобы ты был мой. Я не хочу, чтобы ты любил ее любовью мужчины. Я хочу, чтобы ты любил ее любовью чувства. Я знаю способ упрощения всего того, что совершилось. Я хочу, чтобы доктор Френкель чувствовал тебя. Я хочу обвинять тебя, ибо он думает, что твоя жена нервная женщина. Твой крест наделал столько зла, что тебе не распутаться. Я знаю твои ошибки, ибо я их исполнил. Я надел крест нарочно, ибо она тебя чувствовала. Доктор Френкель тебя чувствует. Он нарочно пришел для исследования твоих намерений и ничего не понимает. Он чувствует, что ты прав, он чувствует, что Ромола права. Он думает, и поэтому ему трудно понять. Я знаю, как можно понять. Я думаю лучше, чем доктор Френкель. Я боюсь за тебя, ибо ты боишься. Я знаю твои привычки. Ты любишь меня бесконечно, ибо подчиняешься моим приказаниям. Я знаю, что думаю. Ты знаешь, что думаешь. Мы будем знать, что думаем. Я буду все делать для твоего уразумения. Я люблю твою жену и тебя. Я хочу ей добра. Я Бог в тебе. Я буду твой тогда, когда ты поймешь меня. Я знаю то, что ты думаешь. Он здесь и смотрит пристально на тебя. Я хочу, чтобы он смотрел на тебя. Я не хочу поворачиваться, ибо чувствую его взгляд. Я хочу ему показать твое письмо. Он будет думать, что ты болен, ибо ты пишешь много. Я знаю твои чувства. Я понимаю тебя хорошо. Я пишу нарочно, ибо он тебя чувствует. Я хочу, чтобы ты писал все, что я тебе говорю. Люди поймут тебя, ибо ты чувствуешь. Жена тебя поймет, ибо ты чувствуешь. Я знаю больше тебя, а поэтому прошу тебя не поворачиваться. Я люблю Френкеля. Френкель человек хороший. Я знаю твои намерения. Я хочу их исполнить, но ты должен страдать. Все будут чувствовать, если увидят твои страдания. Я знаю, что он наверху. Ты ошибся, ибо ты чувствовал меня. Я хотел, чтобы ты чувствовал, что доктор Френкель здесь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мой 20 век

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное