Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Пятница, 17 октября 1919 года

«Несносна жизнь, как выслушанный дважды, в унылый сон вгоняющий рассказ» [5] .

Сегодня совершенно пустой день. Не пришло ни одного письма, не произошло ничего интересного. Мне разрешили не присутствовать на утренней и вечерней линейке, и я весь день читал Марло и Конан Дойла, а в перерывах просматривал книги Гордона. Нашел у него красивое издание «Одиссеи» – иным, впрочем, оно бы показалось слишком манерным. Получил почтовым переводом 16 шиллингов 6 пенсов и отправил деньги в книжный магазин Дента за «Геро и Леандра» [6] . Читал ее в библиотечном дешевом издании – типичная елизаветинская поэма.

Мое эссе о сказках понравилось – получил 27 из 30. Вот только правописание у меня по-прежнему хромает: три или четыре раза написал «воображение» с тремя «о». Завтра «красный» день [7] , на время которого почти все покидают колледж – будет поэтому так же скучно, как сегодня.

Понедельник, 20 октября 1919 года Еще раз побывал на выставке гравюр. Утро ничем не примечательно. Во второй половине дня очередная тренировка, пришлось стоять на воротах и отбивать мячи. Ненавижу «Младших» [8] . «Геро и Леандра» до сих пор нет; надеюсь, письмо с деньгами не затерялось. Вышел приказ: за обедом есть свою собственную еду запрещается. А это значит, что кормиться теперь придется одним хлебом – это единственная съедобная пища, которой здесь в достатке.

Воскресенье, 26 октября 1919 года День, лишенный каких бы то ни было событий. Некий Темпл [9] (соображает он вроде бы неплохо) приехал читать проповедь, рассуждал, непонятно с какой целью, о социализме, чем вызвал раздражение у наших чистоплюев.

Среда, 5 ноября 1919 года

Вчера вечером Фулфорд, Молсон, Кэрью [10] и я пошли к Дику [11] и допоздна просидели у него перед камином, обсуждая Общество. Договорились, что в Обществе будет три направления: политическое, литературное и художественное. От музыкального, ввиду ревности Брентера [12] , решено было отказаться. На сегодняшний день Молсон с помощью Кэрью взялся возглавить направление политическое, Фулфорд – литературное, а я – художественное. Наша задача – призвать в свои ряды достойных членов. Что же до названия Общества, то остановились в конце концов на «Дилетантах». Хочется надеяться, что наша затея будет иметь успех. Есть несколько тем, на которые я бы хотел сделать сообщения: «Тенденции в современном искусстве», «Фиаско прерафаэлитов», «Лимерик как самая совершенная форма поэтической выразительности». Если меня выберут президентом или секретарем, то первая художественная дискуссия, которую я попытаюсь организовать, будет на тему: «В этом колледже бытует мнение, что возрождение готики в прошлом веке может быть оправдано строительством школьных зданий». В защиту этого тезиса выступит И. Дж. Картер, против – я. Сегодня мне уже удалось собрать небольшую группу, которой на первое время, думаю, будет достаточно. В первых двух-трех дискуссиях примут участие только Барнсли, Картер и я, но в самом скором времени, надеюсь, присоединятся и остальные.

Пятница, 7 ноября 1919 года

К нам присоединилось еще несколько новообращенных. Очень трудно отбиться от учеников, которые не бельмеса не смыслят. На днях в общество («Дилетантов». – А. Л.) хотел вступить парень, чей любимый художник – Лэндсир [13] .

Ленивец Вудард [14] до сих пор не проверил наши работы. Поторопился бы. Не терпится узнать, что этот обыватель думает о моем эссе.

Понедельник, 10 ноября 1919 года Сегодня эти гнусные «Младшие», прямо скажем, не ударили лицом в грязь. В отличие от нас. Обыграли нас 10–2, я играл плохо, о чем свидетельствует счет, но защита еще хуже: лучше б они вообще не играли. Разделали нас под орех. После горячего душа (мы мылись в директорской – у нас вода шла, как обычно, холодная) нам полегчало. В конце концов, спорт – это еще не всё в жизни, есть же и «Дилетанты», и многое другое. <…>