Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911-1965

Барфорд-Хаус, Уорвик,

пятница, 26 августа 1927 года

В Барфорд приехал к обеду. Помимо Аластера и миссис Г. здесь полный сбор: гувернантка миссис Х., Джейн и мисс Гудчайлд. За столом высокое напряжение.

Миссис Х. (

ничего не ест, взбивает в винном бокале соус к салату ). Нет оливкового масла.

Миссис Г. Того, что надо вам, в доме никогда нет.

Уходят дворецкий и миссис Г. Дворецкий возвращается с маслом. Спустя десять минут входит миссис Г. с маслом.

Миссис Х. Сейчас оно мне уже не нужно.

Миссис Г.

Разумеется, теперь, когда я вам его принесла, оно вам больше не нужно.

Миссис Х. ( в сторону, выходя из комнаты ). Она делает это специально, чтобы отвлечь нас от ужина и сэкономить деньги.

Понедельник, 29 августа 1927 года Копать пруд в саду явился залитый кровью шотландец.

Среда, 31 августа 1927 года Виделся по поводу работы с одним типом, ходил в кино. «Букмен» прислал мне на рецензию три книги. Мило с их стороны.

Суббота, 3 сентября 1927 года Как же я ненавижу этот дом, как плохо себя здесь чувствую. Все сотрясается, идет ходуном от проезжающего транспорта. Не могу ни спать, ни работать. Рецензировал книги; начал писать комический роман («Упадок и разрушение». – А. Л. ). Мать уехала в Мидсомер-Нортон, где умирает тетя Трисси. Непрерывно звонит телефон, отец носится вверх-вниз по лестнице, Гаспар лает, садовник рыхлит под окном гравий – и безостановочно несутся машины. Еще одна такая неделя – и я сойду с ума.

Барфорд-Хаус, Уорвик,

сентябрь 1927 года

Воскресенье. Делал наброски для книги о Россетти, обедал, ездил в поле, где бегают собаки.

Барфорд в нескончаемом процессе перемен: ломают лоджию, копают пруд, мостят подъездную аллею, воду из ванной закачивают в пруд, садовники угрожают перерезать друг другу глотки; с действительностью их примиряет разве что необходимость совместного строительства наружного ватерклозета. Мисс Гудчайлд уходит, повар мучается грыжей, горничная слегла с язвой, миссис Г. накачивается портвейном, кричит громовым голосом и верховодит.

Сегодня вздорная гувернантка, к радости миссис Г., отбыла на два дня в Лондон. Надеюсь хоть немного поработать. Сегодня утром отправился на длинную прогулку.

Четверг, 6 октября 1927 года После чая ездили в Келмскотт [176] . Дом гораздо меньше, чем я думал, подъездная аллея отсутствует, лишь небольшие запирающиеся ворота, выходящие прямо на дорогу. К дому ведет мощеная дорожка с большими тисовыми деревьями по бокам; из одного Уильям Моррис вырезал дракона. Комнаты темные, с очень низкими потолками, не покидает ощущение какой-то стесненности. Невозможно представить, что когда-то здесь жило столько людей. Мисс Моррис [177] – отталкивающего вида женщина, очень застенчивая, нелепо и неряшливо одетая в платья ручной вязки. С ней живет гермафродит. Два изысканных карандашных наброска Россетти: изображены мисс Моррис и ее сестра – еще детьми. Бессчетное число набросков самой мисс Моррис, большая картина маслом и эскизы для пределлы [178] «Видение Данте». Мебель и отделка нетронуты со дня смерти Морриса. Гобелены, что так волновали Р. (Россетти. – А. Л. ), принадлежат не Моррису – это работы старые, они висели в доме, когда Моррис его купил. Сад тоже какой-то стесненный, тропинки ужасно узкие. А ведь я представлял его себе таким просторным – быть может, это потому, что вместо Морриса здесь живут эта странного вида женщина и ее гермафродит.

Хэмпстед,

суббота, 22 октября 1927 года

<…> В понедельник ходил в Академию мебельного дизайна на Саутгемптон-Роу [179] . Познакомился с очень грубой секретаршей и симпатичным директором и договорился, что буду посещать великое множество самых разнообразных кружков. Чай с Ивлин и Пэнси [180] .