Чужая игра

– Выполняю, – ответил мгновенно появившийся дроид. – Обед готов и состоит из летающих белых креветок…

Глава 26

Профессор Блэйк сидел в своем кабинете на двенадцатом этаже Арктурианского медицинского центра и диктовал эпикриз истории болезни пациента, которому после серьезной операции предстояло завтра покинуть клинику полностью «отремонтированным». Благодаря опыту и таланту Блэйка как нейрохирурга, многие сотни искалеченных и безнадежно больных пациентов обрели здесь вторую жизнь. Профессор заслуженно считался светилом в своей области и пользовался высоким авторитетом. Надиктовывать эпикризы и описания проведенных операций – старая традиция, которая сформировалась как-то сама по себе еще в те годы, когда он был в АМЦ всего лишь рядовым хирургом нейрологического отделения. Каждый раз после многочасовой операции профессор – в то время кандидат наук – чувствовал потребность тут же зафиксировать все ее этапы с параллельными комментариями и предварительными выводами. То, что любое хирургическое вмешательство производилось по закону о медицине с применением звукозаписывающей аппаратуры, ему было недостаточно. Постепенно такая архаичная манера стала привычкой и распространилась даже на эпикризы.

– …выписан в удовлетворительном состоянии.

Блэйк замолчал, немного подумал и нажал на тактильном экране МИППСа кнопку. Запись остановилась, и красный мигающий индикатор погас. Он крутанулся в кресле и приник к трехмерному экрану компьютера, на котором высветились графики жизненных показателей пациентов, состояние которых он отслеживал лично. Старинные часы с боем отбили половину двенадцатого. Рука потянулась к кнопке вызова секретарши, но на полпути замерла: Кленси он отпустил домой часов в семь вечера. «Придется кофе самому сварганить», – вздохнул Блэйк, встал и вышел в приемную, где стоял кофейный комбайн.

Пока он ждал, когда кофемейкер сварит ему напиток, мысленно нет-нет да и возвращался к утреннему приключению и к удивительному аппарату, который ему довелось повидать. В глубине души он понимал, что, скорее всего, ошибся, и медицинский прибор предназначен для лечения конкретных заболеваний или травм и не является универсальным. Судя по тому, что рассосались костные наросты и шрамы на ноге – прибор относится к классу регенераторов опорно-двигательного аппарата и кожных повреждений. Но шальные мысли никак не выходили из головы, не давая успокоиться. А вдруг это и есть то, о чем мечтали все медики, начиная со времен Гиппократа – панацея! Раздался негромкий звоночек, и из кофемейкера выдвинулась чашечка на блюдце с дымящимся напитком. Блэйк бросил пару кусочков знаменитого арктурианского ванильного сахара и направился обратно в кабинет.

Обойдя стол и собравшись сесть, он вдруг замер, почувствовав в помещении постороннее присутствие. Подняв голову, профессор встретился глазами с неурочным посетителем. Человек в темном комбинезоне сидел в глубоком кресле в углу кабинета.

– А-а, это вы, а я уж подумал… – выдохнул Блэйк и тоже сел. – А как вы сюда… того?..

– Профессор, вы так задумались в ожидании порции кофеина, что просмотрели бы даже слона, заходящего к вам в кабинет.

Блэйк с сомнением покачал головой:

– Да? Впрочем, может быть… Кофе не желаете? Настоящая арабика с Земли, не суррогат какой-нибудь!

– Нет, профессор, спасибо. Ценю ваше время и поэтому надолго вас не задержу.

– Как угодно, а я, с вашего позволения, выпью чашечку, – Блэйк размешал сахар и положил ложечку на блюдце. – Что привело вас ко мне в столь поздний час, надеюсь, не какое-нибудь чрезвычайное происшествие?

– Нет, не беспокойтесь, все в порядке. Вот какой у меня вопрос к вам, профессор. Что за прибор вы сегодня видели вместе с комиссией по безопасности?

Профессор застыл, не донеся чашку до рта, и медленно поставил ее обратно на стол.

– Прибор? Позвольте, а откуда вам известно, что я знакомился с каким-то прибором? И вообще, почему вы пришли ко мне без предупреждения и задаете…

– Дорогой профессор, не заставляйте меня говорить, то, о чем я не могу распространяться… так что за прибор?

– Понятно, вы, похоже, из аналогичной конторы. У вас что, тоже конкуренция?

– Не совсем… но вы недалеки от истины. Как говорится, мыслите в правильном направлении. Итак, что за прибор, профессор Блэйк?

– Это же надо, – будто не слыша собеседника, произнес Блэйк и, подняв чашку, сделал глоток, – такая маленькая планета, а столько спецслужб, причем конкурирующих.

– Что поделаешь!.. – наигранно вздохнул собеседник.

– Мда-а… Вы вот что, покажите-ка мне какой-нибудь документ, подтверждающий ваши слова. А то я совсем запутался ху из ху.

– Дело в том, профессор, что я работаю под прикрытием, и у меня никаких документов, подтверждающих мою принадлежность к соответствующей… э-э-э… организации нет.

– Под прикрытием? Что значит под прикрытием? – поднял брови профессор. – Поясните, я в вашей терминологии не силен.

– Профессор, это значит, что у меня не может быть документов, о которых вы говорите, в силу специфики задания.