Чужая кровь

— Девочка моя, даже храбрый, но безоружный человек ничего не сможет сделать перед вооруженным трусом.

— А мне кажется, что тут совсем не в этом дело.

— Ты не веришь в мои дурные предчувствия?

— Не верю. Не знаю. Просто… Просто не старайся подчинить меня себе. Я только с отцом обо всем договорилась, как новый верховный начальник объявился.

— О чем ты? Доченька, да не хочу я подчинить тебя себе, просто волнуюсь за тебя. И отец волнуется…

— А я не хочу жить в постоянном страхе. Я устала. Хватит с меня этой охраны.

— Но чем тебе мешает охранник?

— Ты что, издеваешься? Я пришла к любимому человеку. Хотела побыть наедине со своим женихом. А ты спрашиваешь, чем мешает охранник? Максим сам может меня защитить. Я с ним ничего не боюсь. Ты запомни это и не приставляй больше ко мне охранника. Ладно?

— Нет, Кармелита, неладно…

Девушка непокорно тряхнула головой и пошла к Баро. Хлопнула дверью его кабинета и с порога выложила все:

— Пап, ну почему ты позволяешь Земфире посылать за мной охранника?

Опять вы мне не доверяете? Да?

— Я тебе доверяю, дочка, но хочу защитить.

— Ну от кого? По-моему, мне никто не угрожает.

— Ну дочка…

— Что "дочка"? Ты лучше защити меня от Земфи-ры. Ну, пожалуйста.

— Кармелита, ты пойми, она волнуется. Она тебя любит, как собственную дочь…

— Пусть любит. Но она мне не мать.

Баро обиженно опустил глаза. Кармелита поняла, что наговорила лишнего.

Подошла к отцу, обняла его:

— Извини, я не хотела… У меня вырвалось… Отец промолчал в ответ.

— Ну что, я не могу побыть наедине со своим женихом?

Зарецкий тяжело вздохнул. Как же времена изменились! Еще совсем недавно на такой вопрос он твердо отвечал: "Нет, не можешь, тем более с гаджо!". А теперь…

— Можешь. Тебе никто этого не запрещает. Но охранник, ну… в случае чего, он сумеет тебя защитить.

Дочка услышала в его голосе какие-то странные, незнакомые нотки:

— Так, все ясно. Ты мне что-то недоговариваешь. А, папа?..

— Хорошо, я скажу тебе все, — сдался Баро. — У Земфиры какое-то предчувствие, понимаешь? Она думает, что бандиты, которые крали золото и убили Бей-бута, могут с тобой что-то сделать, чтобы навредить мне.

— "Могут"! Папа, "могут" — это не довод. В мире много чего "может" произойти! И что же? Долго мы еще будем так жить, в страхе?

— Потерпи немного. Я надеюсь, Рыча с его подельниками скоро поймают…

И тогда нам всем станет легче.

* * *

Тряпка! Шваль! Бизнесмен, мать твою. Тебя бы в начало девяностых перебросить. Сразу бы подмяли. Зашестерили. И это отец будущего внука. Тьфу!

Крепко, очень сильно разочаровался Форс в Антоне. Раньше он казался человеком пусть и ветреным немного, но решительным, крепким. А выходит — рохля. А вся его решительность, должно быть, от алкогольного бреда, от отчаяния.

Форс набрал хорошо знакомый номер телефона:

— Алло. Значит, так, Рыч. Завтра в двенадцать ноль-ноль. Чтобы был на месте…

Да что ж это за издевательство. И этот начинает нести какую-то чушь, отказывается от работы.

— Нет! Я сказал — нет! Мне нужен именно ты. Никем я тебя заменять не буду. Хватит уже — назаменя-лись! Леха в ментовке. Понял? Так что соскакивать никому не позволю. Повторяю еще раз: похитить Кармелиту должен ты и никто другой. До завтра! Да, Лю-ците привет!

* * *

Рыч отключил телефон.

— Что там?

— Тебе привет.

— Спасибо. От кого?

— От Удава. От кого ж еще.

— Верни ему. И засунь в его Удавью пасть обратно! Но Рыч как будто не слышал ее злых слов.

— Завтра я должен похитить Кармелиту.

— Нет, Богдан! Нет, ты не должен этого делать!

— Я вынужден. Я не могу рисковать твоей жизнью. А Кармелита… Может, как-то выпутается из этого.

— А давай, просто убежим из города?

— Это уже не поможет. Я решил, я придумал…

— Что?

— Я буду в этом участвовать.

— Но Богданчик, мой родной, мы же хотели начать новую жизнь.

— Вот и начнем… Не буду больше действовать по указке. Но и выйти из этого дела уже не могу. Пойми, если я откажусь, они все равно похитят Кармелиту, и неизвестно, что они могут с ней сделать. А я попытаюсь ее спасти.

Люцита бросилась к Рычу. И он крепко прижал ее к себе.

* * *

Разговор с Форсом просто ошарашил Антона. Он ко многому был готов, но не к такому. Мир как будто перевернулся еще раз. Таким вдруг стал Леонид Вячеславович — страшным, колючим, беспощадным. Права, тысячу раз права была мама. Этого человека нужно остерегаться. Его очень опасно злить.

Мама!

Вот с кем нужно поговорить.

Назначил ей встречу в кафешке. Тамара приехала почти сразу. Видно, в голосе Антона было что-то такое, что не позволило ей задержаться даже на полчаса.

— Привет, сынок.

— Привет.

— Что ты пьешь?

— Кофе.

— Хорошо, такой выбор мне нравится. — Тамара повернулась к официанту, сидевшему неподалеку: — Будьте добры, мне тоже кофе. Ну, сынок, колись, что у тебя случилось?

Антон посмотрел на мать почти с испугом. Что за "колись"? Откуда у нее это взялось?

— Да что там у тебя? — Тамара была уже всерьез встревожена. — Что стряслось?

Ну вот, так-то лучше.

— Да, мамочка, тут такое творится, что…

— Господи, что-то со Светой?

— Нет. Со Светой все в порядке.

— Тогда в чем проблема?

— Проблема в ее папаше…