Чужая мечта (СИ)

Не имея возможности осмотреть себя, я постарался потщательнее себя ощупать. Перкуссия с аускультацией. После поверхностного осмот…., пардон, ощупывания, выяснилось, что конечности на месте, пальцы тоже, только большой на правой руке вывернут из сустава; череп, несмотря на мои подозрения, скальпа не лишен, а голой спиной я просто лежу на чем-то остро-ребристом. Порезов очень много, глубоких и не очень, некоторые очень болезненны, но все уже закрыты жесткой коркой, самые большие — сшиты грубыми стежками. Зубов нет предположительно трех-четырех, причем два из них — передние верхние. Нога, прокушенная собаками (о! это я помнил!), обмотана тряпками, вторая разута и вдоль неё и к ступне прикручена какая-то железяка. Оружия нет, рюкзака нет, из одежды — лишь обрывки моих некогда модных галифе, выменянных по случаю у бабки Хвистуньи и почерневшая футболка с веревочной противокомариной аппликацией.

То, что я не связан, одновременно и успокаивало: видимо, руки, подхватившие меня на поле боя с собаками, были не вражеские, и настораживало: а, может, враги просто решили, что я настолько беспомощен, что и связывать меня нет смысла?

Так или иначе, это должно было когда-нибудь выясниться. И поэтому не будем пытаться анализировать ситуацию в отсутствии любых сколько-нибудь достоверных исходных данных.

Уснуть не получалось, потому что всё тело болело. И я попытался вспомнить, что же произошло там, на поле, после того как сбежали собаки. Или подохли… но это совсем не важно.

Однако и здесь ничего хорошего не вышло. Память отказывалась предоставлять мне свои регистры, а может, в них ничего не было записано.

Ещё в школе талантливые педагоги советовали мне: не можешь справиться с задачей, успокойся, сосчитай до двадцати, и попробуй снова справиться сам, а если и тогда ничего не выйдет — обратись к людям. Люди, они отзывчивые, всегда помогут. Правда, смотри, кто может прийти на помощь: иногда и медведь на крики «ау» выходит. А учитывая специфику Зоны, может и любопытный снорк объявиться.

Что ж, к тому времени я досчитал уже до восьмисот тридцати шести. Задача не решалась, и уже давно вышли все сроки звать помощников для ее решения, и стало быть, теперь пора это сделать. И даже гипотетического медведя или снорка я уже не боялся. Ну что он сделает, этот медведь? Покусает? Съест? Я согласен. Только пусть придет.

И я заорал. На самом деле, услышавший такой звук снорк должен был наложить в штаны (или что у него там?) и нестись отсюда куда-нибудь подальше, ибо звук, исторгнутый мною, был гениальным миксом стонов беременной самки опоссума, рыком позднего раскаяния аццкого Сотоны и блеяния жертвенного барана. Ничего осмысленного выдавить из себя не удалось, но я был услышан!

Выход оказался вверху. Сначала послышался скрип несмазанных петель, потом по лицу прошла волна воздуха, над головой раздались звуки чьих-то шаркающих ног, а следом за ними лязгнул засов и надо мной открылся створ квадратного люка, сквозь который вниз упал столб тусклого света. Высота помещения оказалась вполне приличной — метров семь-восемь; лежа трудно точно оценить вертикальный размер, но все равно — высоко, не допрыгнуть. Показавшаяся в проеме голова принадлежала странному существу. Судя по рассказам бывалых, так должен выглядеть контролер. Сам я никогда с такой тварью не встречался, но характерные черты — «большая шишковатая голова, белесые глаза на лице дауна, уши с очень длинными мочками, лягушачий рот, почти без губ, отсутствие волосяного покрова» легко угадывались даже с учетом того, что мне пришлось смотреть на него против света. Если это контролер, то будущее мое становилось определенным, но очень коротким.

Кто бы это ни был, он ничего не сказал мне. Приложил длинный узловатый палец, оканчивающийся черным когтем, к тому, что должно было служить ему губами, и подмигнул мне. Сразу двумя глазами, но я почему-то был уверен, что он не моргнул, не прикрыл на время глаза, а именно подмигнул.

На этом общение закончилось. Вновь опустилась крышка люка, и существо, кем бы он ни было, ушло. И лишь по контуру люка падали едва различимые, прерывистые лучи все того же тускло-серого света.

Я снова стал считать про себя. На двухстах сорока трех послышались новые звуки сверху: теперь уже по полу шаркали несколько пар ног.

Люк опять открылся и, помимо уже знакомой мне рожи, в нем показались еще две головы. Насчет их видовой принадлежности сомнений у меня не возникло; уж чего-чего, а бюреров я навидался достаточно, когда в подвале под градирней пытался укрыться от выброса.

Эти двое очень внимательно осмотрели меня сверху, потом оттолкнули моего знакомца от проема и вытянули ко мне свои грязные, будто сведенные судорогами клешни. Чертовы телекинетики! Я примерно представлял себе на что способна пара бюреров, но дальнейшее повергло меня в настоящий шок.