Чужая. На пороге соблазна

Неудивительно, что именно на пороге бабушкиной квартиры я и оказалась три года назад, зареванная и с рюкзаком, набитым вещами. Бабушка и Мэй стали единственными, кто не обвинял в случившемся меня и кто поверил каждому моему слову. Даже мама встала на мою сторону гораздо позже, отчего наши отношения и испортились настолько сильно. Сестра же до сих пор считала меня лгуньей.

Я не винила Симу. Она была слишком мала, когда все произошло. Ребенку трудно поверить, что иногда люди способны на страшные, жестокие, аморальные вещи. И я понимала, почему именно меня Сима винила в том, что наша семья развалилась.

Полтора года я жила с бабушкой. Полгода сидела на домашнем обучении, встречалась с психологом. Впрочем, прийти в себя и найти силы на то, чтобы начать жизнь с чистого листа помогла мне не милая женщина с вкрадчивым голосом, а Мэй.

Спустя два месяца после моего появления на пороге бабушкиной квартиры Мэй посадила меня в свой BMW M1, отвезла на пустырь и коротко приказала:

— Выходи.

А когда я повиновалась, пусть и не понимая, что происходит, Мэй вылезла из-за руля, обогнула автомобиль и заняла мое место в пассажирском кресле, снова приказав:

— Садись за руль.

Короткий экскурс по устройству приборной панели. Лекция о важности использования ремня безопасности. Ностальгический рассказ об отце-гонщике, разбавленный ремарками о педалях и переключении коробки передач. И третий за сегодня лаконичный приказ:

— Трогай.

Мой ступор и первые неуверенные попытки завести двигатель. Сто раз перепутанные педали и грубые рывки переключателя коробки передач. Первый круг по пустырю, с постоянным торможением и истеричным газом. Смех Мэй и вопли ведущего по радио, транслирующему какую-то спортивную передачу. Запах бензина и шероховатое покрытие руля под вспотевшими от напряжения и волнения ладонями.

Это не стало разовой акцией. Дважды в неделю мы приезжали на пустырь и Мэй помогала мне оттачивать навыки вождения. На столе рядом со школьными учебниками появились брошюры с ПДД. А на Новый год под настольной елкой, увешанной крошечными шарами, меня ждал сертификат на обучение в автошколе.

Тест, площадку и город сдала с первого раза. Права я получила за неделю до вручения аттестатов. А через месяц бабулю настиг инсульт.

Она всегда обладала крепким здоровьем, что сыграло с ней злую шутку. Ба долгое время не обращала внимания на тревожные симптомы, поэтому последствия инсульта были очень серьезными. И все равно бабушка улыбалась и делала вид, что все хорошо, стоило нам с Мэй переступить порог ее больничной палаты.

Незадолго до своей смерти ба попросила привести к ней нотариуса. В завещании она передавала маме и Симе в наследство свою однокомнатную квартиру, нам же с Мэй доставался счет в банке, где по словам ба лежало немного денег, которые мы должны были поделить между собой поровну.

Через неделю после этого, за полчаса до полуночи, мне позвонили из больницы. Второй инсульт. Бабушка умерла, так и не придя в сознание.

На похороны приехала только мама. Сима, по ее словам, застряла на летней школьной практике. Я сделала вид, что поверила в важность облагораживания клумб и покраски заборов. Не стала задавать вопросов, хотя меня и покоробило то, что сестра из-за своей обиды на меня посчитала нормальным не приехать на похороны некогда любимой бабушки.

Квартиру решили продать. После развода родителей мама и Сима обитали в съемном жилье, я понимала их желание обзавестись собственным домом. Удачно подвернулся коттедж по приятной цене, вырученных с квартиры бабушки денег хватило на первоначальный взнос. И только после отъезда матери я узнала, что денег со счета с лихвой хватило бы на покупку коттеджа.

— Не смотри так на меня, — проворчала тогда Мэй, к которой я переехала после нескольких часов жарких споров. — Если бы ты узнала об этом раньше, то отдала бы все деньги матери.

— Я и сейчас могу это сделать! — заявила я, потянувшись к телефону. Сухонькая ладонь Мэй больно шлепнула меня по руке.

— Нет. И вот почему, — ткнула Мэй в меня дымящей сигаретой. — Теперь ты должна заботиться о себе, а не о людях, что в трудный момент от тебя отвернулись.

— Мама от меня не отворачивалась… — попыталась возразить я, но кореянка не дала мне договорить. Она придвинула к себе пепельницу и превратила сигарету в расплющенный окурок, а затем встала и, достав из ящика комода каталог с яркой иномаркой на обложке, шлепнула им по столу:

— Выбирай.

— Мэй, я не могу потратить столько денег на машину!

— Можешь. И потратишь. А потом уедешь учиться, найдешь в новом городе шайку беспредельщиков и покажешь им, чему тебя научила красотка Мэй. — Она выбила из пачки новую сигарету и прикурила. — Я вижу, как ты меняешься за рулем. Вижу, как чувствуешь автомобиль. Ты способна водить с закрытыми глазами и поэтому, черт возьми, не станешь упускать шанс. Кроме того, — хитро блеснула глазами Мэй, — не мне тебе говорить, сколько можно заработать на гонках в большом городе. Только пообещай, что будешь пристегиваться.

Глава 12. Амели