Чужая планета

Внутренне я усмехнулся изворотливости собственного мозга, цеплявшегося за малейшую надежду, и тем не менее еще раз осмотрел нишу, проводя лучом своего мощного фонаря по ее стенам. Я не увидел никаких устройств, способных создать силовую завесу, прикрывавшую вход при моем первом посещении этого места. Камень стен выглядел безнадежно старым, изглоданным временем, и сейчас по его виду невозможно было даже определить, было ли это углубление в скале результатом чьих-то усилий или выемку здесь создали причудливые силы выветривания. При тех песчаных бурях, с которыми мы столкнулись на Багровой, в этом не было ничего удивительного.

Оставалось непонятным, почему постамент, на котором недавно стояло маленькое растение, поделившееся со мной своим соком, совершенно не изменился. На его ровной полированной поверхности не было ни малейших следов выветривания.

Черная гранитная призма двухметровой высоты казалась здесь чем-то чужеродным.

Я обошел постамент вокруг. Камень стоял точно посредине ниши. Между ним и стеной, с задней стороны, оставалось еще метра два пространства. Я вошел в этот узкий проход и встал лицом к ровной вертикальной плоскости камня. Она была похожа на черное зеркало и, внимательно всматриваясь в его глубину, словно пытаясь прочесть в этом черном зеркале свою судьбу, я не испытывал ни отчаяния, ни сожаления.

Я ничего не мог изменить и ни о чем не жалел. Я старался не думать о последних минутах своей жизни, стремительно уходивших от меня, как песок, уносимый ветром.

Для того чтобы отвлечься, чтобы не считать эти последние минуты, я стал внимательно рассматривать камень, из которого чьи-то неведомые руки сделали каменную призму, а затем отполировали ее. Для чего? Вряд ли камень был предназначен лишь для того, чтобы на него ставили растение.

Меня не покидало ощущение, что, несмотря на свой сверкающий внешний вид, камень очень древний, возможно более древний, чем вся эта планета.

Никто не мог вытесать и отполировать огромный монолит из черного гранита здесь, на безжизненной планете, лишенной солнца. В луче моего фонаря поверхность камня сверкала множеством голубоватых бликов. Лабрадорит. Он иногда встречается в граните. Кристаллы этого минерала придавали структуре камня необычную глубину. Казалось, далеко в космосе сверкают огоньки звезд... Тех самых звезд, которых я не увижу уже никогда.

«Хватит себя жалеть! Ты знал, чем все закончится, когда покидал корабль. И сам купил себе билет в один конец».

Вскоре я сделал еще одно открытие. Если долго и пристально смотреть на сверкающую поверхность камня, едва слышно начинает звучать знакомая мелодия.

От камня веяло ледяным холодом, его поверхность завораживала, притягивала к себе, и требовалось определенное усилие, чтобы покончить с бессмысленным разглядыванием каменной глыбы, отвернуться от нее и выйти наружу.

Я решил остаться на краю обрыва до самого конца. Здесь, за мутным небом планеты, невидимые мне, все-таки светили настоящие звезды, и я хотел быть ближе к ним.

Я не знал, сколько прошло времени, час или вечность.

Вокруг ничего не происходило, не за что было зацепиться глазу в багровой тьме, раскинувшейся над моей головой. Но, должно быть, времени прошло немало, прежде чем я понял, что за моей спиной, в углублении, рядом с постаментом, кто-то стоит.

Я был уверен, что мимо меня никто не проходил. Тропинка на гребне была слишком узкой для того, чтобы кто-то мог проскользнуть по ней незамеченным. Откуда же взялся этот «кто-то»? Краешком сознания, поглощенного необычным видом возникшего в нише существа, я понимал, как важно определить, откуда оно здесь появилось.

Существо было высокое – не меньше двух метров, его голова почти касалась верхней грани постамента. Я видел его недостаточно четко, словно смотрел сквозь призму мутного стекла. Тело существа слегка фосфоресцировало и, казалось, состояло из светящегося подвижного газа. «Нет, это не газ, – сказал себе я, – это, скорее, огонь...» Существо стояло ко мне спиной и не повернулось даже тогда, когда я, измотанный слишком долгим ожиданием и полной неопределенностью ситуации, вскочил на ноги и подошел к нише.

Войти внутрь ниши, однако, я не решился, и столбом застыл у входа, не зная, что делать дальше. Рука моя не потянулась к оружию. Казалось бессмысленным угрожать бластером существу, целиком состоявшему из огня.

Существо что-то делало у постамента и настолько увлеклось этим занятием, что не обращало на меня ни малейшего внимания, а может быть, ему не было до человека никакого дела. Второе предположение почему-то показалось мне более верным.

Только сейчас я рассмотрел, что всю спину существа прикрывают два широких сложенных крыла – более темных на фоне остального светящегося тела.

Подойдя к самому входу и заглянув внутрь ниши, я наконец смог рассмотреть, что делало таинственное существо. Его длинная, вытянутая и неестественно худая рука, заканчивавшаяся еще более длинным когтистым пальцем, что-то быстро писала на поверхности постамента.